Не от мира сего - [16]

Все, кто работали по этому делу, были далеко не наивные люди и выводы делать умели, тем более в то время следствие только-только стало разбираться, ещё было далеко до суда, а уже начиналась наглядная непонятная чертовщина. Нет, не зря дело «Секты» прослыло непростым и весьма громким, а для многих служивых ещё проклятым и роковым.

«Сколько же лет прошло? Лет двенадцать, наверное. Точно, двенадцать, я ещё капитаном дохаживал», — поневоле зароились воспоминания того прошлого.

Поначалу «Секта» никоим образом не привлекала к себе внимания силовиков и чиновников, ни районных, ни городских тем более.

«Приют для страждущих» каким-то волшебным образом сумел отжать себе бывший дом престарелых, немалое здание со своей кочегаркой, парой складов и прачечной.

На левобережной стороне, уже за городской чертой, где он функционировал, место было весьма живописное, аккурат в самом центре небольшого соснового бора. Напротив главного входа, у большого пруда, стояли лавочки, сидя на которых тогда проживающие пенсионеры мирно кормили прожорливых уток. С другой стороны, буквально в сотне метров, протекала красавица Волга, по обе стороны от этой обители спокойствия простирался лес. Правда, в сторону города он был не очень большой, а вот в другую сторону уходил на многие километры и постепенно расширялся в нешуточных масштабах. Как такой лакомый кусок не успели заглотить окуни села, щуки городского пошиба и, наконец, областные акулы, так и осталось безответным вопросом.

Было это ещё во времена СССР, где-то с полсотни старых людей, ветеранов ВОВ мирно доживали свой век под присмотром десятка врачей и санитарок. Ещё с десяток человек насчитывала обслуга, повар и помощники, снабженец, кладовщик и пара сторожей. В холода появлялись ещё два кочегара, рядом стояла своя котельная, уголь для стариков, оставшихся в одиночестве, в то время у государства находился без проблем. Тогда ветеранов ещё чтили за их заслуги, отдавали должное их боевому прошлому, да и директор Кравчук сам был из их когорты, прошёл за три фронтовых года от Волги до Берлина. Поэтому жаловаться пожилым людям не приходилось, жили они дружно, делить им было нечего, хотя их родственники заботами не баловали, но и от них хлопот последним не прибавлялось. Неумолимое время шло, незаметно подкрались 90-е беспредельные, ну и начались выявляться проблемы. То с лекарствами перебои, то кухня вдруг временно перестала снабжаться всем необходимым, и всё это безобразие объяснялось нехваткой денег.

Цепкие за жизнь при СССР ветераны потихоньку стали количественно убывать, ощущая на себе такое к ним отношение и, естественно, переживая за неясное будущее. Разводили руками чиновники разных мастей и рангов, притворно сокрушались и даже сочувственно кивали головами в знак согласия с просьбами директора дома престарелых «Ветеран», жалующегося на свалившиеся на них со всех сторон трудности. Но легче от этого не становилось, ибо финансирование ни город, ни сельская администрация брать на себя не хотели, да и в областном бюджете тоже перестали находиться деньги на содержание дома. После бесполезных хождений по местным инстанциям Яков Кравчук, орденоносец, прошедший войну, убедившись в бесплодности своих усилий и сознавая, что ожидает оставшуюся горстку беспомощных и никому не нужных стариков, закрылся у себя в кабинете, махнул коньячку и застрелился из именного тэтэшника. Вспыхнувший скандал местные власти быстро притушили, деятельность «Ветерана» свернули, а оставшиеся пенсионеры были отправлены по соседним областям, обслуживающий персонал расформирован. Единственный присутствующий фотограф из местной газетёнки был потрясён прощанием со слезами на глазах ветеранов и медперсонала, все прекрасно понимали, что больше никогда не увидятся.

Потом он также искренне опешил от мощного разряда проклятий от всего коллектива в целом, лично от некоторых отдельных бывших фронтовиков в адрес местной номенклатуры! Стихийный маленький митинг произошёл прямо перед ожидающим автобусом, любопытным водителем и скучающей сопровождающей стариков мадам от администрации.

Опустевший бывший «Ветеран» протосковал бесхозным немногим более года, потом, как по волшебству, оброс по всему периметру высоким забором, плотным, доска к доске, качественно укрепленным армированными кирпичными стойками в три метра высотой с приваренными сверху «шляпами» из оцинкованного железа.

Материалов не жалели, работа была произведена быстро и как-то незаметно, что впрочем было объяснимо — всё-таки вдали от города, так сказать, на отшибе. Сновала туда-сюда различная строительная и другая техника, бригады наемных украинских и молдавских «гастеров» сменяли одна другую, ломали старые сараи, приводили в порядок подсобки, модернизировали, улучшали и пристраивали.

Центральное здание освежили снаружи хорошими красками, внутри кое-что укрепили, что-то перенесли, где-то изменили, но в целом главный корпус остался прежним. Вокруг же практически изменилось всё! Старьё исчезло, взамен возникло новое из бруса и брёвен, кирпича и бетона.

Потом возникла пауза, и воцарилась тишина. Никто не смог указать время, когда появились первые поселенцы, по крайней мере, точной информации не было, всё на уровне слухов и сплетен.