Не от мира сего-2 - [14]
Стало быть, такими же "бесноватыми" были и те, кто нашел способ воздействия на нее. Гораздо проще было бы напрямую сломить всю волю опального лешего, да, видно, не получалось. Другой веры Мишка Торопанишка. Сломить нельзя — можно уничтожить. Желательно показательно, чтоб ни у кого из обывателей не возникло сомнение в могуществе новой веры и ее служителей. Уничтожить лешего, уничтожить всю память предков, живших в согласии с самими собой и с Богом. Недаром большая часть народных праздников исподволь переделывается под одобренные церковью. Вроде бы традиции остались, но названия изменились. Был Pedrun päivä — День Оленя, стал Петров день. В чем разница, лишь бы праздник состоялся, лишь бы от работы отдохнуть, лишь бы повеселиться и погулять?
Да есть, оказывается, разница. Северный Бог-Олень с короной блистательных рогов над головой, кто тебя вспомнит? Леший вспомнит. Извести лешего, чтоб и памяти о нем не осталось, только, разве что, как о нечистой силе. Туда же домовых и баннушко. Туда же метелиляйненов, туда же верующих. Почва для грядущего Бога, пусть и самозванца, готовится. Только как называется смена Богов? Да и будет ли она невинной и безобидной? Не Рагнарек, тогда что? Разве Апокалипсис как начнется по отмашке, так и закончится?
Илейко лежал в русле ледяного ручья и не чувствовал холода. Вода, казалось, протекала сквозь его тело, вымывая всю скверну, вымывая зло. В голове вертелись вопросы и просились на язык. Он знал, что никто не сможет ответить на них. Но разве это так важно? Коль есть воля вопросить, значит, есть возможность, если и не найти правильный ответ, то методом исключения избавиться от неправильных.
Он поднялся из воды и только сейчас ощутил всю прохладу весеннего вечера. Зубы застучали дробь, мурашки принялись состязаться в беге на спине.
— Только огонь! — сказал лив сам себе, судорожно содрогаясь. — Только пламя способно помочь несчастному истребителю "заклятых". А иначе нам удачи не видать!
Когда он прибежал к месту будущей ночевки, Зараза, расседланная, задумчиво смотрела в водную гладь, лениво пережевывая какую-то жвачку. Мишки нигде видно не было, зато весело трещал горящими сучьями жаркий костер, распространяя вокруг себя живительное тепло.
4. Память Тора.
Одному идти по лесу, конечно, неплохо: можно петь песни вслух, даже дурным голосом, если другого голоса нету по жизни, в любой момент можно повернуть куда угодно, ни с кем не советуясь, можно нечаянно подвернуть ногу, или — если очень повезет — вовсе ее сломать. Тогда наступает каюк. Красота!
Вдвоем идти тоже хорошо: есть с кем словом перемолвиться, можно даже поспорить, а потом передраться со всем на то рвением. Покалечить друг друга самую малость, а далее, страдальчески помогая друг другу, забрести в логово медведицы с медвежатами. После такой встречи из логова, как правило, выходит только один, и он — медведь. Точнее, самка медведя. Медвежата уже давным-давно на верхушках сосен качаются, не мешают мамаше их защищать.
Лучше всего — двигаться втроем. Все ноги сразу не переломают, назревающую драку третий легко успокоит, да и глаз больше. Пять, если один из попутчиков по какой-то причине одноглазый, или даже шесть. Да, трое в лесу — это самое крепкое звено, даже если звеньевой в нем так и не выбран.
Илейко оценил всю прелесть путешествия втроем только тогда, когда понял, что путники его нисколько не напрягают, можно беседовать на отвлеченные темы, можно глубокомысленно молчать, можно не просто двигаться к своей цели, а еще и познавать этот мир. Причем, не просто окружающий, а тот, где быть пока не доводилось, слушая рассказы попутчиков. Ну, а тем было чем поделиться.
Понятное дело, что лошадь Зараза в качестве рассказчика в расчет не бралась — она была всенепременно лаконична: глубоко вздохнет и взгляд сделает очень выразительный. Понимай ее, как хочешь.
Сознание лива не раздвоилось и, тем более, не расстроилось. Он не приобрел привычку разговаривать сам с собой. Он оставался вполне вменяемым, даже несмотря на потрясения и убийственные испытания психики. У Илейко действительно появился компаньон, а потом и другой.
Мишка вернулся к утру, посвежевший, если такая характеристика позволительна в отношении лешего. Он присел к затухающему костру, Илейко сразу же проснулся — видать научился чувствовать чужое присутствие. А вот Зараза никак не отреагировала. В смысле — никак отрицательно. Хийси ей пришелся по ее лошадиному нраву. Лив даже в глубине души возмутился: ему-то пришлось завоевывать, так сказать, благосклонность коняжки реальными добрыми делами — ежедневной кормежкой с овсом, чисткой всего ее туловища и лошадиным маникюром, то есть, надлежащим состоянием копыт. А Мишка прошептал что-то на Заразино ухо, потрепал по гриве — и все, та скопытилась. Иначе говоря, прониклась доверием и безграничной преданностью. Знают лешие заветное лошадиное слово, да и, наверно, не одно.
Илейко не допытывался у Хийси, где тот провел ночь. Он вообще полагал, что больше Мишку не увидит, но тот снова попросился в попутчики.
— Можно мне с тобой?
В ответ лив только пожал плечами и поинтересовался:
Пираты — это не только Сомали. Были еще бравые малайские головорезы. Они есть, и они будут. 2002 год — просто эпизод.
Продолжение Радуги 1. Жизнь после Конца света, где о случившейся трагедии догадываются не все. Познание Бога — путь к спасению. Но сначала надо найти его.
Редко кто читал в свое время Былины, какими бы многообещающими названиями они нас не манили. То ли стихи, то ли песни, слова коверкаются, имена перевираются и концовки непонятные: или победили всех, или не очень. Ну их в школьную программу литературы младших классов! Пусть учатся!Иное дело — сказки. Читаются на одном дыхании. Приключения и подвиги, правда и кривда, юмор и страх, любовь и ненависть — все в наличии. А для самой главной из них и духа не хватит, чтоб его, дух этот, как бы так сказать, перевести.
Заключительная книга (на данный момент) единственной в России и всем мире саги о былинных богатырях. Уж простите, что представлена не совсем в полном объеме. Если кому-то будет интересно прочитать все, сообщите мне, довыложу, либо дошлю. С уважением к Читателю Бру2с. Не для публикации на сторонних сайтах, только для Самиздата.
Третья книга по мотивам древних Былин. Илейко Нурманин, Дюк Стефан, Садко и загадочный народ гуанчи — познание Истины продолжается. Разве можно эти поиски прекратить? Весело и познавательно, было очень интересно писать. Не для чтения поэтам (особенно — поэтессам), учителям литературы и прочим Судиям. Приятного знакомства с приключениями Богатырей! С уважением Брусс.
Если характер вдруг резко меняется — это обычно не к добру. Но чтоб настолько! Перемены приводят Настю не куда-нибудь, а в чужую вселенную, где есть непривычные боги и маги, и более привычные ненависть и надежда… А как же наш мир? Кажется, что в отличие от того, параллельного, он начисто лишён магии. Но если очень-очень хорошо поискать?
Господи, кто только не приходил в этот мир, пытаясь принести в дар свой гений! Но это никому никогда не было нужно. В лучшем случае – игнорировали, предав забвению, но чаще преследовали, травили, уничтожали, потому что понять не могли. Не дано им понять. Их кумиры – это те, кто уничтожал их миллионами, обещая досыта набить их брюхо и дать им грабить, убивать, насиловать и уничтожать подобных себе.
Обычный программист из силиконовой долины Феликс Ходж отправляется в отдаленный уголок Аляски навестить свою бабушку. Но его самолет терпит крушение. В отчаянной попытке выжить Феликс борется со снежной бурей и темной стороной себя, желающей только одного — конца страданий. Потеряв всякую надежду на спасение, герой находит загадочную хижину и ее странного обитателя. Что сулит эта встреча, и к каким катастрофическим последствиям она может привести?
Сергей Королев. Автобиография. По окончании школы в 1997 году поступил в Литературный институт на дневное отделение. Но, как это часто бывает с людьми, не доросшими до ситуации и окружения, в которых им выпало очутиться, в то время я больше валял дурака, нежели учился. В результате армия встретила меня с распростёртыми объятиями. После армии я вернулся в свой город, некоторое время работал на лесозаготовках: там платили хоть что-то, и выбирать особенно не приходилось. В 2000 году я снова поступил в Литературный институт, уже на заочное отделение, семинар Галины Ивановны Седых - где и пребываю до сего дня.
Я родился двадцать пять лет назад в маленьком городке Бабаево, что в Вологодской области, как говорится, в рабочей семье: отец и мать работали токарями на заводе. Дальше всё как обычно: пошёл в обыкновенную школу, учился неровно, любимыми предметами были литература, русский язык, история – а также физкультура и автодело; точные науки до сих пор остаются для меня тёмным лесом. Всегда любил читать, - впрочем, в этом я не переменился со школьных лет. Когда мне было одиннадцать, написал своё первое стихотворение; толчком к творчеству была обыкновенная лень: нам задали сочинение о природе или, на выбор, восемь стихотворных строк на ту же тему.
«Родное и светлое» — стихи разных лет на разные темы: от стремления к саморазвитию до более глубокой широкой и внутренней проблемы самого себя.