Не осенний мелкий дождичек - [109]

Теперь Володя приезжал еще позже — почти каждый день бывал из-за этих споров и разногласий в МТС, нередко ужинал и обедал у Сорокапятовых — подвозил Нелли. В их отношениях с Валентиной ничего не менялось, он ничего не скрывал, не утаивал от нее, и все-таки в нем самом появилось что-то новое: одеваясь утром, он проверял, хорошо ли повязан галстук, никогда не надевал два дня подряд одну и ту же рубашку, сам чистил перед сном ботинки. Раньше он был ко всему этому безразличен.

Валентина не слушала досужих кумушек, вроде редакторши и Капустиной, которые старались намекнуть ей, что Зинаида Андреевна не зря приваживает к дому первого секретаря, — мол, «нечего лебедю якшаться с гусыней, нужна ему белая лебедушка…» И слухи, и поклепы, и вымысел давно уже не были новым в их жизни, Валентина давно осознала, что у большого человека не только дела большие, сильные друзья, но и хитрые недруги. Все же чудилось: Володя, быть может, сам еще не сознавая этого, тянется к Нелли. Не думает, не желает — а тянется.

Он уговорил ее еще раз — на Седьмое ноября — побывать у Сорокапятовых. Почему она согласилась? Сама не могла бы ответить. Захотелось побывать на людях с Володей. Просто посидеть в компании. Или посмотреть на них, когда они вместе, Нелли и Володя? А, может, еще потому согласилась, что Сорокапятовы пригласили на этот вечер чету Гаев, с Лерой пойти туда все же казалось легче.

Было шумно, жарко, но как-то невесело; все те же лица — Капустин, редактор, Никитенко… Хозяева на него не смотрели, а он сидел, развалясь, посмеиваясь, явно чувствуя себя тут, вопреки всему, не таким уж лишним… Нелли — в платье цвета морской воды, с распущенными по плечам волосами, похожая на русалку, неотступно ухаживала за своим угловатым, широкоплечим, по-малчишечьи смущающимся директором. При каждом знаке внимания Нелли он растерянно вскидывал глаза на жену, а та смотрела невозмутимо, даже с интересом, как смотрят на безопасную в общем-то диковинку. Володя злился втайне, или это лишь казалось Валентине? Разговаривал, ел, смеялся, и только желваки порой вспухали на скулах… Она впервые их разглядела у Володи, злые они, напряженные желваки.

Женщины похвалили заливное, самодельную икру из кабачков и моркови, песочный торт, потом завели речь о хозяйстве, о том, что сельпо плохо снабжает, даже сахару не купишь. Только с базара и живут…

— На периферии всегда трудно, — охотно подхватила Зинаида Андреевна. — Вот этот стол собирала — знаете, чего он мне стоил?

— Правда, Зинаида Андреевна, чего? — невинно спросила Лера, которая с нескрываемым наслаждением слушала быстрый говорок Сорокапятовой.

— Ой, чайник, поди, убежал! — схватилась та за щеки и заспешила в кухню. Над столом повисло молчание, но лишь на секунду, женщины вновь заговорили о своем, мужчины тоже продолжили беседу… Лера, смеясь, встала из-за стола:

— Идем домой, Валя. Володя? Собирайся, Гай. Все действительно очень вкусно. Но — пора.

Валентина ждала, что Гай по дороге упрекнет Леру, поругает ее за такую выходку. Ничего подобного — весело подхватил их обеих под руки, почти бегом повел под холодным осенним дождем.

— Ну, ты и смелая! — сказала Валентина с уважением. — Это же теперь враги тебе на всю жизнь!

— И я им враг. — У Леры в голосе скользнула жесткая нотка. — Еще неизвестно, кто для кого страшнее, они для меня, или я для них. Такие напишу сатирические стихи, лопнут со злости!

— Нашему бы теляти да волка съесть, — смеялся Гай. — Гнездышко явно осиное… Быстрей, девочки, дождь-то! Пропала наша зябь! Впрочем, девяносто процентов одолели и при дождичке. Как-нибудь завершим!

…Только однажды еще Валентина встретилась с Нелли — судьба столкнула их на пустынной дороге, Валентина шла в «Зарю», за материалом о птицеводах: Никитенко уже не было в «Заре», его, не без помощи Сорокапятова, послали учиться на какие-то курсы, руководил колхозом новый товарищ, присланный с Харьковского тракторного, очень воспитанный с виду товарищ. Птицеферма «Зари» заняла первое место в районе… Почти, у края Терновки Валентину нагнал мотоцикл, Нелли — в кожаной, на меху, куртке, в летном шлеме — лихо затормозила:

— Вы в «Зарю»? Могу подвезти!

— Спасибо, — сказала Валентина, разглядывая Нелли, — и в этом полумужском наряде она была все так же победоносно красива, хотя щеки потеряли округлость, голос приобрел — видимо, от ветра — хрипотцу. Валентина не села бы к Нелли и здоровой, а сейчас… и ведь знает же Нелли о ее положении, знает! Как она ненавидела в эти секунды Нелли! Такой полной, такой сладостной ненависти к человеку Валентина уже больше не испытывала никогда.

— Я в «Ниву», — сообщила, тоже внимательно разглядывая ее, Нелли. — Шулейко вздумала навоз на тракторах возить. Она будет командовать парком МТС, этого еще не хватало! — Нелли с усмешкой прищурила глаза, и Валентина вдруг застыдилась своего далеко не нового «походного» пальто, сбитых в странствиях по колхозам сапог — все некогда поставить набойки… — А вы все скромничаете? Ходите пешком, когда муж имеет персональную машину? Я бы на вашем месте… Хотя — каждый берет, что может… Видали сегодняшнюю областную? Почитайте! — насмешливо сверкнула глазами и, включив зажигание, мгновенно исчезла за поворотом.