Не мой парень - [11]

Мое самобичевание прерывает настойчивый стук в дверь.

— Войдите, — бубню, не отрывая невидящего взгляда от ноутбука. Дверь распахивается, впуская волну древесно-цитрусового аромата, заставляя впиться рукой в ни в чем не повинную мышку.

— Насколько я знаю, обеденное время называется обеденным, потому что в это время сотрудники обедают. — без тени усмешки объявляет Финн, останавливаясь в дверном проходе. — Набираешь очки в новом коллективе, Тони?

Мой голос звучит резче, чем мне бы хотелось, когда я крепко обнимаю себя руками, концентрируя спокойствие, и заставляю себя встретится с ним взглядом:

— Побиваешь рекорды в тавтологии, Финн? Я просто не голодна.

Финн не удостаивает вниманием язвительность и делает шаг к столу, продавливая брешь в облаке моей фальшивой невозмутимости.

— На самом деле, я зашел сказать, что поговорил с твоим отцом и пришел к выводу, что лучшим способом адаптироваться на новом месте — сразу попробовать себя в самостоятельном проекте. Ни к чему начинать с низов. Ты получила прекрасное образование, и, насколько мне известно, была одной из лучших студенток курса. Это твой шанс заявить о себе.

— Спасибо, Финн, но думаю это преждевременно. У меня совсем недостаточно…

— Уверен, что ты справишься, — нетерпеливо обрывает он, и по тому как вздернута его бровь и напряжены желваки, понимаю, что спорить с ним бесполезно.

— Хорошо. — лаконично киваю. — Что-то еще?

— Хотел узнать, как твои дела.

Его лицо остается столь же суровым, но голос звучит на полтона мягче, и этого достаточно, что в груди предательски заныло.

— Мои дела прекрасно, — говорю сухо. Чересчур сухо, потому что никак не могу подобрать правильный голосовой диапазон, чтобы не выдать свою нервозность. — Еще какие-то вопросы, мистер Кейдж?

— Мистер Кейдж? — раздраженно щурится Финн. — Серьезно?

— Просто блюду субординацию. Эта фирма ведь твоя инвестиция, правильно? Отец номинальный владелец, а, значит, мы здесь все твои подчиненные.

Я не сказала ровным счетом ничего, чтобы его разозлить, но в этот момент в небосводе темных глаз ярко взрываются фейерверки гнева.

— Ты и правда изменилась, Тони. Отрастила клыки и когти.

— Четыре года прошло. — смотрю на него с вызовом. — Было бы странно остаться той семнадцатилетней дурочкой, какой была я.

Осознаю, что говорю лишнее, но уже ничего не могу с собой поделать: надежно замороженные обида и боль с каждой встречей с ним начинают откалываться от ледяной глыбы маленькими острыми осколками.

— Мне нравилась та семнадцатилетняя дурочка. — тихо говорит Финн.

К горлу подступает удушающий спазм, толкающий влагу к глазам, и мне приходится со всей силы вонзиться кремовым маникюром в ладони, чтобы себя отвлечь. Боль отрезвляет и, благодаря этому, мне удается звучать ровно:

— Я не хочу вспоминать прошлое, Финн. Я вернулась домой, чтобы помочь отцу. И если говорить начистоту, с тобой я бы предпочла видеться как можно реже и только по действительно важному поводу. Например, на вашей с сестрой свадьбе, или на дне рождения вашего первенца. В остальном, ты последний человек на земле, с которым я бы хотела встречаться.

На долю секунды точеные черты лица искажается, словно от боли, но затем на губах Финна появляется кривая усмешка:

— Ревнуешь к Кимберли, Тони?

Огненный ком гнева во мне мгновенно разрастается и взмывает вверх, гулко вибрируя в ушах и затмевая взятое под контроль спокойствие. Мне требуется несколько секунд, недюжинные усилия и несколько глубоких вдохов, чтобы опустить его под ребра и зло улыбнуться:

— Похоже, что я ревную, Финн? Думаешь, я все еще немеющая от одного твоего взгляда подросток? Что за четыре года не нашлось ни одного парня, который вытравил тебя из моей головы? Или ты думаешь, что все это время я лелеяла твой светлый лик и ждала встречи? Просто к сведению: я забыла о тебе примерно через неделю. Подростки очень ветрены в своих привязанностях, знаешь ли.

Лицо Финна каменеет, не оставляя ни малейшей возможности себя прочитать. Слегка наклонив голову, он играет челюстью, разглядывая меня словно видит впервые.

— Да, ты отлично над собой потрудилась Тони. — произносит негромко. — Из тебя получилась образцовая стерва.

Я не испытываю триумфа от того, что, кажется, записала один раунд на свой счет. От чего-то на душе становится тоскливо и, чтобы не раскиснуть окончательно, продолжаю свою козырять показной бравадой.

— Ты, кажется, расстроен по этому поводу, Финн? К счастью, тебе не придется иметь со мной дел. Я всего лишь младшая сестра твоей девушки. И уж будь уверен, на этот раз…

— Сколько парней у тебя было, Тони? — Хриплые нотки в его голосе на миг вышибают меня из кожаного кресла и переносят на четыре года назад, на узкую кровать в родительском доме, в которой он отчаянно целовал меня.

— Что? — сиплю от неожиданности и смятения. — Какое вообще тебе до этого есть дело?

— Это простой вопрос.

Самоуверенный вид, с которым он разглядывает меня, словно действительно ждет, что получит ответ, в очередной раз приводит меня в ярость. Кажется, он всерьез полагает, что спустя столько лет имеет право задавать такие вопросы. Выворачивать мою душу наизнанку своей бесцеремонностью.