Не любо - не слушай - [20]
Мимо двора Охотиных мелькнули – никто не заметил. Брошенный хутор Авдея сам вырос из-под земли: солнцем залитая крыша без всяких следов починки и вырубленная опушка, где рылся огромный пес. Разбой! – позвал его Петя, но тот продолжал трудиться, ухом не поведя. Два пуда земли разбросал, тряхнул рыжей шерстью – и в чащу. Из ямы блеснул медной ковкой небольшой сундучок. Откапывали черепком от глиняного горшка: ведь тут земля точно пух, в нее так и тянет лечь. Сундук был не заперт и пуст, лишь старая книга на дне. Петя сунулся взять – вороны на елках закаркали, туча на солнце наехала (по-орловски будет туча). Алеша достал, раскрыл – всё затихло. Значит, это ему. Заровняли яму, пошли по новому старшинству: Алеша с книгой под мышкой, смущенный Петя за ним. Если кому и можно сказать о случившемся, то разве Анхен.
Тетя Анечка той порой сидела за столом с девочкой, полностью соответствовавшей вчерашнему Алешиному виденью. Рисовала ей в тетрадь картинки, подписывала под ними слова. Was ist das? das ist ein Löffel… das ist eine Gabel. Елизавета Аркадьевна внесла чай, поставила вазочку с клубничным! вареньем. Посмотрела умиленно на старанье зеленоглазой Фейгеле, сказала: «Дети – это капитал, а внуки проценты». С тем учительница соглашается, и занятие завершается. Начинается веселое чаепитье с пастилой и ванильными баранками. Пете с Алешей, о существовании коих мадам Одесс наслышана (бедные сиротки!), тоже кой-что посылается. Не осматривай за собой ветвей маслины, но оставляй пришлецу, сироте или вдове. Пришлецами выглядят Недоспасовы в земле, где их предок сидел воеводой. После многочисленных реквизиций скарб семьи можно увезти на двух цыганских телегах.
Цыгане и подвезли домой тетю Анечку – ехали две телеги. Тетя Анечка с ними пела «На фартучках петушки, золотые гребешки-и, они-и золоты-ые-е, они дороги-и-и-ие». Голос звучал прелестно. Старуха дала ей ломтик медовых сот в деревянной плошке и в платочке пион без стебля. Довезли до усадьбы певунью и покатили дальше, на хутора. Анхен застала Ивана Андреича распекающим внуков. Как говорил потихоньку Петя, дедушка натравился. Ушли не сказавшись и пропадали долго. А у тетушки Александрины нынче уроков в городе нет – следовало с утра поучиться и потом уж гулять. Вырастете неучами, при таких обстоятельствах времени, места и образа действия. Тетя Шурочка скорбно кивала.
Тетя Анечка, только не рассердись! опасайся Фейгелиного отца. – Молчи, дитя! что ты в этом смыслишь… чернокнижник в коротких штанишках. – Аннетт, ты напрасно… Алеша мне описал девочку накануне первого твоего урока… локоны, клетчатый бант. – Бант, Петя, не есть неотъемлемая принадлежность ребенка. Ну, был… клетчатый… теперь мода на клетку. И локоны… кудрявые волосы уложить ничего не стоит. Подумаешь! устами младенца глаголет истина! Аннетт смеется новым, незнакомым смехом. И сияет неправдоподобной, сияющей красотой. Невыносимо… за месяц так измениться! Распевает, сделав страшные глаза:
Есть в заброшенной усадьбе
Развалившийся сарай,
А кругом растет крапивы
Непочатый целый край.
И лишь только ночь сгустится,
Услыхав условный знак,
Собираются к сараю
Стаи бешеных собак.
Всех собак там шесть бывает.
Лишь придет седьмая тень –
Перебесятся собаки
Всех окрестных деревень.
Правда ль это, я не знаю.
Но одно известно мне:
То, что там чертовски страшно,
Особливо при луне.
Анхен, а Разбой не взбесится? – Ты у нас ясновидец, ты и скажи… откуда мне знать. Лежат втроем на траве за тем самым сараем. Облака уплывают в потоке ветра: каждое величаво и стройно, а уж обо всей флотилии и говорить нечего. Перед Анхен лежит развенчанная Авдеева книга – оказалось, просто «Цветник духовный». Воры, ограбившие клад, на «Цветник» не позарились. Алеша кладет ладонь с редкостным рисунком линий поверх перевернутой ветром страницы. Предупреждает: сейчас Разбой прибежит. Пес выскакивает из-за осевшего угла сарая, ластится к Алеше, треплет зубами и без того растрепанную книгу. Явленье третье: те же и Софья Владимировна. Вот вы где, заговорщики! теперь буду знать тайное ваше убежище. Петя, захвати пяток поленьев… как они тут завалялись, ума не приложу. А Разбоя давно не было видно… кто его кормит? или он сам о себе промышляет? Разбой застеснялся, схватил зубами трухлявое полено и затрусил прочь. Это он, мамочка, Авдею в ад понес. Фу, Аннетт, как тебе не стыдно! Авдей был добропорядочный прихожанин… он у Якова Охотина детей крестил до самой смерти – до двадцатого года… Таню уже Иван Андреич крестил. Не взводи напраслину… всё сказки. Vous êtes une matérialiste, maman. Скорее ты, дочь моя. Пойдемте в дом. Самсоновы вернули фортепьяно – чудеса, да и только. Яков Охотин помог его к нам подвинуть. Теперь станешь учить племянников.
Но до уроков не доходило. Стосковавшаяся по музыке тетя Анечка сама играла целыми днями. Остановившись после какой-нибудь любимой фразы, говорила со слезами в голосе: «Напишите… напишите это на моей могиле». Тетя Шурочка замечала ей: «Учи своих двоих верных рыцарей. Ужо напишут, если освоят сольфеджио». Омытые музыкой, светлели в июньский полдень стены. На поленовской картине, не реквизированной по причине религиозного содержанья, белела известняком каменистая земля Палестины.
В 2008 году вышла книга Натальи Арбузовой «Город с названьем Ковров-Самолетов». Автор заявил о себе как о создателе своеобычного стиля поэтической прозы, с широким гуманистическим охватом явлений сегодняшней жизни и русской истории. Наталье Арбузовой свойственны гротеск, насыщенность текста аллюзиями и доверие к интеллигентному читателю. Она в равной мере не боится высокого стиля и сленгового, резкого его снижения.
В этой книге представлены пьесы, киносценарий и рассказы Натальи Арбузовой.
Я предпринимаю трудную попытку переписать свою жизнь в другом варианте, практически при тех же стартовых условиях, но как если бы я приняла какие-то некогда мною отвергнутые предложения. История не терпит сослагательного наклонения. А я в историю не войду (не влипну). Моя жизнь, моя вольная воля. Что хочу, то и перечеркну. Не стану грести себе больше счастья, больше удачи. Даже многим поступлюсь. Но, незаметно для читателя, самую большую беду руками разведу.
Новая книга, явствует из названья, не последняя. Наталья Арбузова оказалась автором упорным и была оценена самыми взыскательными, высокоинтеллигентными читателями. Данная книга содержит повести, рассказы и стихи. Уже зарекомендовав себя как поэт в прозе, она раскрывается перед нами как поэт-новатор, замешивающий присутствующие в преизбытке рифмы в строку точно изюм в тесто, получая таким образом дополнительную степень свободы.
«Лесков писал как есть, я же всегда привру. В семье мне всегда дают сорок процентов веры. Присочиняю более половины. Оттого и речь завожу издалека. Не взыщите», - доверительно сообщает нам автор этой книги. И мы наблюдаем, как перед нами разворачиваются «присочиненные» истории из жизни обычных людей. И уводят - в сказку? В фантасмагорию? Ответ такой: «Притихли березовые перелески, стоят, не шелохнутся. Присмирели черти под лестницей, того гляди перекрестят поганые рыла. В России живем. Святое с дьявольским сплелось - не разъять.».
Герои Натальи Арбузовой врываются в повествование стремительно и неожиданно, и также стремительно, необратимо, непоправимо уходят: адский вихрь потерь и обретений, метаморфозы души – именно отсюда необычайно трепетное отношение писательницы к ритму как стиха, так и прозы.Она замешивает рифмы в текст, будто изюм в тесто, сбивается на стихотворную строку внутри прозаической, не боится рушить «устоявшиеся» литературные каноны, – именно вследствие их «нарушения» и рождается живое слово, необходимое чуткому и тонкому читателю.
Райан, герой романа американского писателя Уолтера Керна «Мне бы в небо» по долгу службы все свое время проводит в самолетах. Его работа заключается в том, чтобы увольнять служащих корпораций, чье начальство не желает брать на себя эту неприятную задачу. Ему нравится жить между небом и землей, не имея ни привязанностей, ни обязательств, ни личной жизни. При этом Райан и сам намерен сменить работу, как только наберет миллион бонусных миль в авиакомпании, которой он пользуется. Но за несколько дней, предшествующих торжественному моменту, жизнь его внезапно меняется…В 2009 году роман экранизирован Джейсоном Рейтманом («Здесь курят», «Джуно»), в главной роли — Джордж Клуни.
Елена Чарник – поэт, эссеист. Родилась в Полтаве, окончила Харьковский государственный университет по специальности “русская филология”.Живет в Петербурге. Печаталась в журналах “Новый мир”, “Урал”.
«Меня не покидает странное предчувствие. Кончиками нервов, кожей и еще чем-то неведомым я ощущаю приближение новой жизни. И даже не новой, а просто жизни — потому что все, что случилось до мгновений, когда я пишу эти строки, было иллюзией, миражом, этюдом, написанным невидимыми красками. А жизнь настоящая, во плоти и в достоинстве, вот-вот начнется......Это предчувствие поселилось во мне давно, и в ожидании новой жизни я спешил запечатлеть, как умею, все, что было. А может быть, и не было».Роман Кофман«Роман Кофман — действительно один из лучших в мире дирижеров-интерпретаторов»«Телеграф», ВеликобританияВ этой книге представлены две повести Романа Кофмана — поэта, писателя, дирижера, скрипача, композитора, режиссера и педагога.
Счастье – вещь ненадежная, преходящая. Жители шотландского городка и не стремятся к нему. Да и недосуг им замечать отсутствие счастья. Дел по горло. Уютно светятся в вечернем сумраке окна, вьется дымок из труб. Но загляните в эти окна, и увидите, что здешняя жизнь совсем не так благостна, как кажется со стороны. Своя доля печалей осеняет каждую старинную улочку и каждый дом. И каждого жителя. И в одном из этих домов, в кабинете абрикосового цвета, сидит Аня, консультант по вопросам семьи и брака. Будто священник, поджидающий прихожан в темноте исповедальни… И однажды приходят к ней Роза и Гарри, не способные жить друг без друга и опостылевшие друг дружке до смерти.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.