Не обращая внимания на бывшего друга, Вадим посмотрел туда, где несколько минут назад стояла Катя. Теперь ее там уже не было. В дверь, ведущую на посадку, входили последние пассажиры. Ему показалось, что душа его бросилась вдогонку за ней. Он стоял измученный и опустошенный. Такой опустошенности он не ощущал никогда. Ему не хотелось жить. Все, к чему он стремился последние годы, оказалось суетным и ничтожным. «Что же мне делать»? — думал Вадим и не находил ответа. Тяжело подняв голову, он покачнулся и нехотя направился к таможенному залу, где его ждала изнервничавшаяся Люська. Но вдруг остановился и, повернувшись к Семе, глухо спросил:
— Куда они полетели?
— В Мозамбик, — ответил Сема, поняв, что Вадим спрашивает о Кате. — А где ты с ними познакомился?
— Я с ними не знаком, — сказал Вадим. — Кто они такие?
— Ты что, не знаешь Виктора Шелехова? — удивился Сема. — Он же работал в институте горного дела. Главный специалист по добыче драгоценных металлов. Сейчас работает в Мозамбике главным специалистом по добыче золота. — Сема нагнулся к Вадиму и полушепотом сказал: — Самый богатый человек из всех, кого я знаю.
— А эта?… Которая с ним…
— Катя? — Сема повернулся к двери, за которой скрылись пассажиры, отлетающие во Франкфурт. — Жена его. По-французски и испански говорит лучше, чем мы с тобой по-русски.
— А ты-то откуда их знаешь? — спросил Вадим.
— Просил Шелехова узнать, нельзя ли нам поставлять в Мозамбик свои макароны. Бизнес надо ставить на широкую ногу. — Сема щелкнул пальцами. — Жить надо высокими целями, старик.
Вадим окончательно сник. Теперь для него недосягаемым стал и Сема. А ведь до женитьбы на Тамаре никаких разговоров о высоких целях он не вел. «Неужели женщина так меняет мужчину? — думал Вадим. — Неужели счастье и все, что с ним связано, зависят только оттого, на ком ты женился или кого ты любишь?» Вадим не мог ответить на эти вопросы.
Кто-то неловко толкнул его в плечо, он обернулся и увидел бомжа, спешащего к буфетному столику. К тому самому, на котором Вадим оставил недопитую пепси-колу. Она все так же стояла там, но теперь рядом с бутылкой лежала недоеденная куриная ножка. Какой-то пассажир, торопясь на самолет, не успел обглодать ее. За бомжом торопливо семенила его избитая, оборванная подруга.
Вадим оцепенел. Ему показалось, что он увидел самого себя. Ведь и у бомжа когда-то была другая жизнь. Ведь и он, по всей видимости, кого-то любил и мечтал о счастье. Но то ли предал свою любовь, то ли струсил, а дальше все покатилось само собой. Сломаться, как и изменить любимому, трудно только первый раз. Потом этого уже не замечаешь. Вот и у него сначала была Катя, затем Тамара, теперь Люська. Он не хотел думать, что будет дальше. Изнервничавшаяся Люська, поджидая его, уже кипела от ярости.
Вадим подошел к ней, не глядя, взял за ручки две огромные сумки, и двинулся к выходу.
