Не кричи, кукушка - [20]

Витек затянулся сигаретой, выпустил дым, протянул руку к кружке. С наслаждением отпил несколько глотков и блаженно прикрыл глаза. Он был абсолютно счастлив. Сегодня у него имелось все, что он когда-либо мог пожелать: вдоволь вина (столько не было еще ни разу), царская еда (за восемь лет отсидки яичницу с салом он видел несколько раз только во сне), деньги в кармане (кассу убитой продавщицы они с Сашкой поделили пополам), ласковое летнее солнце и даже кукование кукушки. Он услышал его в тот момент, когда ставил кружку на крыльцо. Витек снова затянулся сигаретой и закрыл глаза, мысленно произнеся: «Кукушка, кукушка, сколько мне жить?» и начал считать. Досчитав до десяти, открыл глаза и увидел, как к соседнему дому подошла удивительной красоты пацанка. Длинноногая, стройная, в изящном сиреневом платье — будто картинка с обложки дорогого заграничного журнала. Кукушка продолжала куковать, но Витек уже не слушал ее, а смотрел только на пацанку. Остановившись у крыльца, она нагнулась, достала из-под нижней ступеньки ключ, легко вспорхнула на крыльцо и скрылась в доме.

Витек помимо своей воли подался вперед и чуть не свалился с крыльца, зацепив локтем кружку. Она со звоном опрокинулась, вино разлилось по крыльцу и тонкой струйкой сначала потекло, а затем закапало на ступеньки. Приподнимаясь, он оперся о ступеньку, попав ладонью в разлившееся вино. Машинально вытер ладонь о рубашку, инстинктивно пригнулся и в несколько прыжков оказался у калитки, разделяющей усадьбу соседей. Не сводя глаз с двери, за которой скрылась девушка, начал на ощупь искать крючок. Нашел его, приподнял, калитка подалась вперед. Он уже хотел сделать шаг, чтобы оказаться на чужой территории, но в это время девушка вышла из дома и встала на крыльце. Увидев у ограды незнакомого человека, она удивленно подняла брови. Витек дрожал всем телом, от нетерпения у него стучали зубы. Боясь спугнуть жертву, он сиплым, сдавленным голосом произнес только одно слово: «Девочка!» и махнул рукой, подзывая ее к себе.

Катя спустилась с крыльца и направилась к калитке, чтобы узнать, чего от нее хотят. Но когда подошла к Витьку, ей стало страшно. В лице незнакомца не было ничего необычного. Но его неподвижные желтые глаза смотрели на нее с такой лютой безжалостностью, что она невольно сжалась. Такого звериного взгляда ей еще не приходилось видеть. Катя инстинктивно отшатнулась и кинулась бежать. Витек распахнул калитку и прыгнул, стараясь сбить девушку с ног. Катя упала на бок, Витек растянулся на траве, пытаясь достать ее руками. Он схватил ее за туфлю, но Катя вырвала ногу и с силой ударила его в лицо. Соскочила и побежала к дому. Но тут же поняла, что не успеет закрыть за собой дверь. Она испуганно обернулась, ища глазами укрытие, и бросилась к коровьей стайке. Там была прочная дверь, рядом с ней всегда стояли вилы. Она уже миновала порог, когда Витек догнал ее. Одной рукой схватил за платье, которое тут же треснуло, расползаясь по шву, другой с размаху ударил в лицо. Катя упала и поползла внутрь стайки. Витек тоже упал, схватил ее за ногу и попытался подтянуть к себе, но она вывернулась и снова ударила его ногой в лицо. Он подался вперед, схватил девушку за руки и навалился на нее всем телом, прижимая к мокрым, грязным доскам пола.

9

Вадик был уже почти у дома, когда ему в голову пришла неожиданная мысль. Если он придет к Голицыным, когда Федя вернется из магазина, договориться с Катей о встрече не удастся. Федя помешает этому, он ни за что не оставит их одних. Вадик еще раз осторожно дотронулся до щеки, в которую его поцеловала Катя, и остановился. В душе появилось раздражение самим собой. «Разве так целуются, как я?» — недовольно подумал он, вспомнив затяжные до изнеможения поцелуи киногероев. Он не мог понять, почему оказался таким скованным. Сейчас скованность прошла и он бы поцеловал Катю по-другому. Не так, как получилось в первый раз, а по-настоящему. Вадик в раздумье поколебался несколько мгновений, повернулся и побежал к Кате. Свернув в переулок, где жили Голицыны, он услышал приближающийся со стороны проселка шум мотоцикла. Вадик остановился, но тарахтение внезапно оборвалось и он прибавил ходу.

Подскочив к дому, в два прыжка поднялся на крыльцо, открыл дверь, окликнул Катю и прислушался. В доме было подозрительно тихо. Вадик вышел наружу, спустился с крыльца, окинул взглядом поляну и огород. Катя должна была быть где-то рядом. Он даже подумал, что, увидев его, она решила поиграть и спряталась. Он внимательно осмотрел усадьбу. На огороде ее не было, туалет закрыт на вертушку, баня — тоже. Открытой была лишь стайка. Вадик направился туда и вдруг услышал стон. Сердце его екнуло, в два прыжка он достиг двери стайки и остановился, потрясенный увиденным. На полу лежала Катя с разбитым лицом, на ее ногах сидел мужик. Он задрал подол платья и, сопя, пытался стянуть с Кати трусики. Катя обеими руками ухватилась за них, сопротивляясь изо всех сил. Она пыталась кричать, но лишь раскрывала разбитые, окровавленные губы и стонала. Крика не получалось.

Вадик не видел лица мужика, тот сидел к нему спиной, но и со спины он был страшен. Сопя, насильник издавал нечленораздельные звуки и походил на разъяренное животное. Катя извивалась, стонала, моля о помощи, но ее никто не слышал. И вдруг она увидела Вадика. Она уставилась на него молящими глазами и попыталась вывернуться из-под насильника. Это ей не удалось и она мотнула головой в сторону дверей. Вадик понял, что этот жест предназначался ему. Но он оцепенел от страха и долю секунды стоял, не двигаясь. Потом повернул голову и увидел у дверей вилы с отполированной деревянной ручкой. Вадик коснулся ручки ладонью. В это время насильник навалился на Катю и вытянул ногу, зацепив ей вилы. Они упали ему на плечо и скатились на пол. Он вздрогнул от неожиданности и схватил вилы рукой. Вадик побелел, как парное молоко, и одним прыжком выскочил из стайки. Его пронзил неописуемый ужас. Он вдруг представил, как холодная, острая сталь, разрывая кожу, вонзается в его живот. На лбу у Вадика выступил пот, он кинулся сначала к дому, потом к калитке, ведущей на улицу, и, что есть мочи, понесся, сам не зная куда. Ему хотелось лишь одного: как можно дальше убежать от гибельного места, где он только что находился. На углу переулка Вадик чуть не сшиб с ног старуху Редкозубову, которая несла со станции трехлитровую банку дармового вина. В страхе он не увидел даже Федю, показавшегося на улице и размахивающего полиэтиленовым пакетом с булкой свежего хлеба.