Не искажая Слова Божия… - [19]
В Деян 4:31 Лука пишет: "И, по молитве их, поколебалось место, где они были собраны, и исполнились все Духа Святого…" Когда носители языка чуй в Гватемале прочли это, они предположили, что это дьявол поколебал здание, поскольку явления такого рода уже были им известны и приписывались его действиям. В книге Деяний нет эксплицитного утверждения относительно того, кто совершил данное действие, но большинство комментаторов приписывает его Святому Духу, который упоминается непосредственно вслед за этим, или Богу. В переводе на язык чуй необходимо указать объект действия, чтобы читатели восстановили имплицитную информацию правильно.
Поэтому переводчику необходимо, во — первых, уметь выявлять имплицитную информацию оригинала и, во — вторых, знать, когда и каким образом ее необходимо эксплицировать в переводе на ЦЯ.
ТИПЫ ИМПЛИЦИТНОЙ ИНФОРМАЦИИ
Большая часть имплицитной информации содержится в реальной языковой форме оригинала, т. е. в его словарном составе и разнообразных грамматических конструкциях. Но имплицитная информация передается не всегда таким образом. Любой автор пишет, расчитывая на восприятие определенной аудитории, и в соответствии с этим он организует свой текст. Для взрослых он будет писать иначе, чем для детей, а текст для специалистов, конечно же, будет отличаться по форме и содержанию от текста для неспециалистов. Чем больше его аудитория осведомлена
О предмете разговора, тем меньше автору придется пользоваться эксплицитно выраженной информацией.
Указанное различие между слушателями может объяснить, почему евангелист Матфей просто говорит: "В первый же день опресночный" (Мф 26:17), тогда как Марк (14:12) и Лука (22:7) поясняют, что в этот день был заклан пасхальный агнец. Считается, что Матфей писал для иудейской аудитории, а Марк и Лука имели в виду в первую очередь христиан из язычников и поэтому добавили объяснение. Аналогично, Павлу было достаточно сказать Коринфянам: "А о чем вы писали ко мне" — 1 Кор 7:1, RSV), поскольку и паства уже знала, о чем они писали ему.
Следовательно, мы можем разграничить эти два вида имплицитной информации. Есть имплицитная информация, которая содержится в самом написанном тексте и выражается при помощи словарного состава и грамматических конструкций данного языка; существует также имплицитная информация, которая лежит за пределами текста и ее надо искать в общей ситуации, связанной с автором и читателями, при которой текст был написан.
Хотя данное разграничение и существует, это не означает, что оно не допускает исключений. Обычно в самом тексте есть данные, указывающие на ситуацию, в которой он возник, а использование таких слов, как "возлюбленные" и "братья" красноречиво свидетельствует о взаимоотношениях автора и читателей.
Большая часть имплицитной информации, которая существенна для понимания текста, содержится в нем самом, и лишь иногда переводчику приходится использовать дополнительные источники информации. На самом деле, большая часть релевантной имплицитной информации в пределах текста может быть выявлена из непосредственного контекста, то есть из непосредственно исследуемого или соседнего абзаца.
Исходя из всего вышесказанного, можно выделить следующие виды имплицитной информации:
1. Имплицитная информация, которая скрыта в тексте
а. в том же или в соседнем абзаце (в непосредственном контексте)
б. в других частях того же текста (в широком контексте)
2. Имплицитная информация, которая скрыта вне текста (в культурном контексте)
Стоит добавить, что в случае с переводом Библии понятие "широкий контекст" распространяется не только на исследуемую в данный момент книгу, но и на другие библейские книги. Одна из проблем, с которой сталкивается переводчик, родной язык которого относится к индо — европейским, состоит в выявлении в оригинале имплицитной информации. Цель настоящего раздела — обратить внимание переводчика на различные виды имплицитной передачи информации в оригинале. Примеры, приведенные ниже, более или менее подробно иллюстрируют это, а также указывают на то, насколько разнообразны способы выражения имплицитной информации в греческом языке. Этот раздел делится на три части, каждая из которых соответствует определенному виду имплицитной информации: полученной из непосредственного контекста, широкого контекста и культурного контекста. Однако необходимо сделать существенную оговорку, что изложение материала не предполагает, что переводчик, работающий с конкретным языком, обязан всю информацию выражать эксплицитно. Решение по этому вопросу должно приниматься, исходя из требований самого ЦЯ, которые будут различными в разных языках.
Имплицитная информация, извлекаемая из непосредственного контекста
В данном разделе будет представлено большое количество материала, поскольку непосредственный контекст является основным источником выявления имплицитной информации. Поэтому для удобства мы его представляем в семи отдельных параграфах: эллипсис, часть сложного предложения, признаки дискурса, некоторые грамматические конструкции, художественные приемы, фокусирование внимания на определенных событиях, семантические компоненты лексического значения и неоднозначные выражения.
Монография посвящена истории высших учебных заведений Русской Православной Церкви – Санкт-Петербургской, Московской, Киевской и Казанской духовных академий – в один из важных и сложных периодов их развития, во второй половине XIX в. В работе исследованы организационное устройство духовных академий, их отношения с высшей и епархиальной церковной властью; состав, положение и деятельность профессорско-преподавательских и студенческих корпораций; основные направления деятельности духовных академий. Особое внимание уделено анализу учебной и научной деятельности академий, проблем, возникающих в этой деятельности, и попыток их решения.
Предлагаемое издание посвящено богатой и драматичной истории Православных Церквей Юго-Востока Европы в годы Второй мировой войны. Этот период стал не только очень важным, но и наименее исследованным в истории, когда с одной стороны возникали новые неканоничные Православные Церкви (Хорватская, Венгерская), а с другой – некоторые традиционные (Сербская, Элладская) подвергались жестоким преследованиям. При этом ряд Поместных Церквей оказывали не только духовное, но и политическое влияние, существенным образом воздействуя на ситуацию в своих странах (Болгария, Греция и др.)
Книга известного церковного историка Михаила Витальевича Шкаровского посвящена истории Константино польской Православной Церкви в XX веке, главным образом в 1910-е — 1950-е гг. Эти годы стали не только очень важным, но и наименее исследованным периодом в истории Вселенского Патриархата, когда, с одной стороны, само его существование оказалось под угрозой, а с другой — он начал распространять свою юрисдикцию на разные страны, где проживала православная диаспора, порой вступая в острые конфликты с другими Поместными Православными Церквами.
В монографии кандидата богословия священника Владислава Сергеевича Малышева рассматривается церковно-общественная публицистика, касающаяся состояния духовного сословия в период «Великих реформ». В монографии представлены высказывавшиеся в то время различные мнения по ряду важных для духовенства вопросов: быт и нравственность приходского духовенства, состояние монастырей и монашества, начальное и среднее духовное образование, а также проведен анализ церковно-публицистической полемики как исторического источника.
Если вы налаживаете деловые и культурные связи со странами Востока, вам не обойтись без знания истоков культуры мусульман, их ценностных ориентиров, менталитета и правил поведения в самых разных ситуациях. Об этом и многом другом, основываясь на многолетнем дипломатическом опыте, в своей книге вам расскажет Чрезвычайный и Полномочный Посланник, почетный работник Министерства иностранных дел РФ, кандидат исторических наук, доцент кафедры дипломатии МГИМО МИД России Евгений Максимович Богучарский.
Постсекулярность — это не только новая социальная реальность, характеризующаяся возвращением религии в самых причудливых и порой невероятных формах, это еще и кризис общепринятых моделей репрезентации религиозных / секулярных явлений. Постсекулярный поворот — это поворот к осмыслению этих новых форм, это движение в сторону нового языка, новой оптики, способной ухватить возникающую на наших глазах картину, являющуюся как постсекулярной, так и пострелигиозной, если смотреть на нее с точки зрения привычных представлений о религии и секулярном.