Не играй с любовью - [13]

Загородный клуб оказался великолепен. Изысканно одетые дамы сверкали драгоценностями. Цвета их платьев радовали глаз: изумрудно-зеленый, ярко-голубой, пурпурный, алый — наряду с черным и белым. Сверкали хрустальные люстры, звучала негромкая музыка.

Ник, казалось, был знаком со всеми. Клер внимательно наблюдала, как он играет роль любезного гостя, одаривая комплиментами женщин и легко находя общую тему для разговора с мужчинами. Ей доставляло удовольствие наблюдать за ним: он был похож на актера, отлично вызубрившего роль. Интересно, если бы она написала такое в статье, — как бы он воспринял это? Клер еле удержалась от усмешки. Наверное, испепелил бы ее взглядом, не иначе.

Тим Сазерленд тоже был на приеме и выглядел сегодня более дружелюбным. Спустя примерно час после начала произошел небольшой инцидент, заинтриговавший Клер. Она увидела, что прямо к Нику, направляется роскошная рыжеволосая красавица в сопровождении молодого мужчины. Приблизившись, женщина воскликнула притворно удивленным голосом:

— Как, Ник! Не ожидала встретить тебя здесь. Ты ведь обычно так занят, бедненький…

Ник повернулся к ней.

— Здравствуй, Хейзл. Добрый вечер, Арман. — Он кивнул ее спутнику, красивому темноволосому мужчине. Затем сказал, обращаясь к женщине: — Разве ты не знала? Я передал сообщение через твою секретаршу.

— Неужели? — Золотисто-карие глаза сверкнули огнем.

Клер физически почувствовала напряжение в воздухе. Интересно, кто эта дама и что связывает ее с Ником? Она вдруг почувствовала неожиданный укол зависти.

На лице Ника появилась неторопливая понимающая улыбка.

— Лоретта не на высоте, если забыла сказать тебе об этом.

— Придется сделать ей выговор. Могло потеряться такое важное сообщение! — с иронией сказала рыжеволосая, подарив своему спутнику многообещающий взгляд.

Для Клер было очевидно, на что, намекает Хейзл, и для всех, кто стоял поблизости, наверняка тоже. Девушка напряженно ожидала, какова будет реакция Ника на выпад.

Но тот удивил ее, широко улыбнувшись в ответ. В его голосе не было ни сожаления, ни насмешки. Напротив, он звучал подозрительно мягко, почти нежно:

— Наверное, это случайная ошибка. Не стоит беспокоиться об этом. — Он наклонился и поцеловал красотку в щеку. — Ты великолепно выглядишь сегодня, Хейзл. Арман просто счастливец.

Клер увидела, как в золотисто-карих глазах Хейзл промелькнуло сначала недоумение, затем злость, потом что-то похожее на боль.

Ник повернулся и представил Клер:

— Хейзл, Арман, я рад познакомить вас с Клер Кендрик. Мисс Клер, это два моих старых друга — Хейзл Ричардсон и Арман Фонтэн.

Хейзл величественно наклонила голову. Было видно, что она уже совладала со своими чувствами, но в ее взгляде, обращенном на Клер, таился недобрый вопрос.

Я не соперница! — хотелось воскликнуть Клер. Я всего лишь служащая.

— Как всегда, безупречный вкус, — сказал Нику Арман, целуя Клер руку. Девушка хотела, было объяснить, что она здесь на работе, но решила, что тем самым лишь привлечет к себе больше внимания. Пусть все идет, как идет.

После того, как Хейзл и Арман отошли, Сазерленд повернулся к Нику.

— Не понимаю, как тебе это удается, — восхищенно сказал он.

— Что удается? — спросил Ник улыбаясь.

— Не прикидывайся. — Тим откинул волосы со лба и взял тарелочку с закуской, с подноса подошедшего официанта. Затем заговорщически подмигнул Клер: — Господин Каллахэн думает, что может нас дурачить. Хочет, чтобы мы поверили, что у него совсем нет сердца, что он совершенно безжалостный и бесчувственный человек.

— А я такой и есть, — заявил Ник. — Спроси кого угодно.

— Сдаюсь, — сказал Сазерленд. — Пойду, побеседую с Беверли Джеймс. Дайте мне знать, когда соберетесь уходить.

* * *

Клер долго не могла уснуть. Прокручивая в голове события этого вечера, она признала, что Ник Каллахэн более сложный человек, чем ей показалось поначалу. И более привлекательный. К несчастью для нее, он понравился ей гораздо больше, чем она того хотела. Гораздо больше, чем было разумно. Ей стало бы легче, если она не узнала, что Ник может быть великодушным и щедрым в отношениях с людьми. Если бы она не обнаружила, что внутри жесткой оболочки скрывается тонкая и чувствительная натура неординарного человека. Словом, ее влекло к Нику Каллахэну, как бабочку на огонек.

Она вспомнила, как на обратном пути сидела рядом с ним на заднем сиденье лимузина. Салон был отделен от водителя, и это создавало особую, интимную атмосферу, которая, как нежный шелковистый кокон, окутывала Клер. Звуки «Аппассионаты» Бетховета плыли вокруг них, пробуждая в душе ее глубоко затаенные чувства и желания.

Глубокий вздох одиночества вырвался из груди Клер при воспоминании о тех томительных минутах в теплой полутьме лимузина. Ник находился рядом с ней, совсем близко, но они не касались друг друга. Так же, как и их жизни, подобные двум рекам, текущим рядом, но никогда не сливающимся друг с другом.

Все воскресенье Клер думала о Нике. Когда вечером она приехала в «Пайнхэвен», ей почти удалось выбросить его из головы. Свидание с матерью, как всегда, расстроило ее. Клер не могла отделаться от мысли, что все ее усилия и надежды напрасны. Ее раздирали противоречивые чувства — любовь, жалость, грусть. И ощущение полного бессилия.