Не ходите, девки, замуж… или… Лошадь большая - [3]

Девчонке шёл восьмой год, когда мать отправилась в роддом за сестрёнкой, наказав строго следить за папашей и докладывать о поведении того в её отсутствие. А отец-то, к слову сказать, был видным мужчиной, деревенской закваски и с непомерной гордыней, непонятно на какой почве взращённой, ведь и по специальности не начальник какой-нибудь хоть самый мальский, а обычный рабочий на птицефабрике местной. Характером твёрдый и упёртый, но спокойный – ровно до тех пор, пока не напьётся и не начнёт цепляться к жене, провоцируя на ссору. Скандалили же родители громко, заставляя Василиску от страха прятаться в дальний угол квартиры, забиваясь за кровать.

Наконец, проведя подробный инструктаж, мать отчалила, и уже тем же вечером предприимчивый мужчина торжественно преподнёс дочурке презент – сетчатую капроновую авоську, заполненную банками со сгущённым молоком в металлических синих баночках, в то время – страшный дефицит!

– Василиса, это тебе! – хитро произнёс, видя заблестевшие в предвкушении глаза ребёнка. – Только чур, уговор! Матери не будет семь дней, каждый день ты можешь лопать по одной банке, но за это… пообещай мне помалкивать и не докладывать о том, что папа… ну… пиво пил?! Хорошо?

Ну кто же от такого подарка откажется?! Не раздумывая ни минуты, с превеликой радостью согласилась на сделку и каждое утро, доставая лакомство из сумки и проделывая две дырочки в крышке, с наслаждением сосала сладкое тягучее молоко.

Вскоре вернулась маман, важно неся перед собой пыхтевший и сопевший кулёк из одеяла, красиво перевязанный огромным розовым бантом. Василиса стояла в сторонке и наблюдала, как, положив на диван, разворачивают пополнение. Оказавшись на свободе, новорождённая вмиг покраснела от натуги, надула пухлые щёки и разразилась громким басовитым криком! Кучерявый чуб из чёрных волосиков недовольно трепыхался вслед воплям, а карие, почти чёрные глазёнки узкими щёлочками смотрели настороженно и с явной претензией на эксклюзивность.

– Какая… хорошенькая… – улыбнулась девочка, пытаясь осторожно прикоснуться к новорождённой.

– Не трожь! Ты руки мыла?! – категорично отодвинула её в сторону мать. – Вот теперь нянькой у нас станешь, как только подрастёшь немного.

А подросла, получается, уже месяцев через шесть. Васька же, говоря по правде, не горела желанием возиться с сестрёнкой, улица и друзья-товарищи привлекали её несравненно больше, к тому же с этой осени девочка пошла в первый класс, вступая в новую жизнь, в которой свободного времени и на развлечения-то оставалось совсем немного.

Всё детство девчонки было наполнено приключениями, Васька имела невероятные способности создавать их буквально на ровном месте! Тайфун, стихийное бедствие, ураган… Все эти эпитеты были вполне применимы и к ней! Для матери же – как прыщ на попе… Вроде как свой, но неудобства страшные доставляет. Дочка росла проказницей жуткой, каждый раз доводя мать до белого каления и заставляя хвататься за широкий отцовский кожаный ремень!

В тот раз, наказанная за какую-то очередную шалость и лишённая прогулки, Васька изнывала от скуки в гордом одиночестве, запертая на входной замок. Так сказать, под домашним арестом. Жили они на последнем этаже пятиэтажного дома, вчетвером в тесной однокомнатной квартирке, это уже позже переехали в соседний дом, получив двухкомнатную квартиру, а сейчас сидеть в четырёх тесных стенках оказалось слишком тоскливо, потому от нечего делать вышла на открытый балкон. Наблюдая за казавшимися совсем крохотными на дальнем расстоянии прохожими и с ветерком носящимися по двору на своих великах детьми, откровенно страдала и завидовала им. Не велосипедам, конечно, а детям… Наступило жаркое лето, пора долгожданных каникул, первый класс позади, потому и вдвойне обиднее казалось девчонке получить наказание, пусть и заслуженное… «Уж лучше бы отлупила…» – дулась она на мать. Природа радовала буйством красок, всё утопало в зелени и запахах цветущих растений. Друзья, не дождавшись верную подружку, убежали на пруд купаться, прихватив автомобильные камеры вместо кругов, а та просто изнывала от безделья и духоты.

– Эй! – послышалось откуда-то сбоку.

Повертев головой и никого не обнаружив, Васька замерла и настороженно притаилась, попой чувствуя новые приключения.

– Ты тоже одна, что ли, дома? – поинтересовался невидимый собеседник.

Наконец девочка углядела у самого пола в узкой щели под пластиковой перегородкой, разделяющей соседние балконы, любопытный глаз.

– Ага! Одна! А ты… кто?!

– Андрюха я… Мои все ушли, а мне скууууучно! – жалобно протянул сосед.

– Хочешь… сейчас к тебе приду?! Вместе поиграем? – моментально, без лишних раздумий, с воодушевлением предложила Василиса.

– Как это… придёшь-то? Меня ведь заперли! – страдальческим голосом прошептал мальчик.

– Так и меня тоже… Не боись, я мигом! – обрадовалось «стихийное бедствие», подтягиваясь на хлипком ограждении и перекидывая ногу на внешнюю сторону балкона.

А этаж-то был пятый… Случайная свидетельница из дома напротив, затаив дыхание, с неимоверным ужасом наблюдала из своего окна за акробатическими выкрутасами восьмилетнего ребёнка. Девчонка, ухватившись за тонкую, опасно дрожащую под руками перегородку, забралась на перила двумя ногами. Постояв чуток, перекинула одну ногу на соседний балкон, на пару минут зависнув в воздухе на огромной высоте и лишь еще крепче уцепившись за скользкий пластик. Затем, подтянувшись всем телом, попой сползла к соседям! Встав на твёрдую поверхность, Васька оказалось перед изумлённым взглядом белобрысого щупленького мальчишки, года на два старше её самой.