Не говори прощай - [33]

— Мы сделаем все по-своему, милая. Не думай об этом. В конце концов, чья это свадьба — его или моя?! — воскликнул Эрвин.

— Но это — серьезно, Эрвин, — запротестовала девушка. — Твоему отцу, как сказала Дороти, нужно быть особо осторожным, нельзя оказаться замешанным ни во что… что можно неверно истолковать.

Эрвин расхохотался.

— Другими словами, из нашей свадьбы моя милая ма собирается устроить массовое представление — гала-концерт для тысяч зрителей. Это нелепо, но вполне в ее стиле.

— Но, возможно, она права?

— Неужели ты хочешь такую свадьбу? — недоверчиво сощурился Эрвин.

— Нет. Совсем не хочу. Но, с другой стороны, мне бы не хотелось чем-нибудь случайно повредить политической деятельности твоего отца.

— Этим ему не повредишь, поверь, любимая. — Эрвин прижал ее к себе. — Слушай, женимся все-таки мы, и свадьбу устроим такую, какую нужно нам. И матери придется с этим смириться.

— А если наша поспешная свадьба вызовет нежелательные разговоры?

— Ты думаешь, это волнует меня? Или моего отца? Мать обожает делать из мухи слона. В нашем возрасте уже смешно переживать из-за подобных вещей.

Он скрепил слова поцелуем, который был так нежен, словно убеждал: для тех, кто любит, нет ничего невозможного.

— Я люблю тебя, Мелия. Давай сегодня же доедем до Лас-Вегаса и уже к вечеру будем женаты.

— Тогда уж точно в городе пойдут сплетни.

— И прекрасно. Чем больше мое имя будет на слуху избирателей, тем лучше.

Настроение у Мелии поднялось. Так хотелось, чтобы Эрвин развеял все сомнения, что она повторила его слова, пытаясь убедить себя в правильности решения.

— Значит, решено, — говорил он. — Больше ни о чем не думай, мы сразу же играем свадьбу. И пусть мама шумит, сколько вздумается, — это не поможет.

— Но я хотела еще кое-что обговорить. — Девушка прислонилась спиной к парапету, нервно стискивая пальцы. — Эрвин, ты очень хочешь, чтобы тебя избрали в городской совет?

— Да! — твердо ответил молодой человек. — Хочу этого всей душой и готов работать на совесть. Я не выставлял бы кандидатуру, если бы не знал, что могу изменить жизнь людей к лучшему. Я хочу начать жизнь в политике с решения проблем большого города. И надо начинать сейчас, пока отец в сенате.

— А если я попрошу тебя отказаться? Что ты тогда будешь делать?

Несколько секунд Эрвин пытался осознать вопрос. Мелия внимательно вглядывалась в его лицо.

— Для начала захотел бы узнать причину.

— Я бы напомнила тебе, что не люблю находиться в центре внимания. Добавлю, что мы это обсуждали вчера. Что тогда? Пойми, я не могу жить на сцене.

— Этого не потребуется, — пожал Эрвин плечами.

Мелия грустно улыбнулась. Жених не мог понять. С детства он привык к тому, что его фотографии появляются в газетах и на страницах иллюстрированных журналов. Привык соразмерять свои поступки с тем, что люди проявляют интерес к его частной жизни.

Да и теперь его сердечные увлечения постоянно освещались на страницах светской хроники. Тихой свадьбы обыватель не простил бы.

— Нет, Эрвин, именно этого все ждут от твоей семьи. Не обманывай себя и меня.

— Ну, дорогая, значит, придется привыкнуть, — убежденно сказал он.

— Придется привыкнуть, — медленно повторила за ним Мелия. — А если — нет? Если не хочу привыкать? Что тогда? Я помешаю твоей карьере. Как и все мои родные. Вот пример. Только что братья чуть не угодили в тюрьму, потому что пытались по-своему поговорить с Джеффом Джервисом насчет отцовских денег. Будь они твоими родственниками, представляешь, какой скандал раздул бы Джервис в прессе?

— Ты преувеличиваешь.

— Если бы… Сам понимаешь, что я права, — подчеркнуто убежденно произнесла Мелия. — Я говорила о своих опасениях. Но ты мне не поверил. Ты решил, что достаточно погладить по головке и чуть-чуть успокоить. Ты не подумал серьезно обо мне, — горячо обвиняла Мелия.

— Мелия, прошу тебя… — взмолился Эрвин.

— Может, ты не заметил, но у меня ужасная привычка краснеть, когда все смотрят. Я не такая, как твоя мать. Дороти нравится быть на виду, организовывать приемы, участвовать в светских раутах. У нее особый талант принимать гостей, создавать нужную атмосферу. Но у меня-то всего этого нет. Я буду выглядеть жалко, Эрвин.

Молодой человек не ответил и только крепче сжал губы.

— Не считай меня эгоисткой, — уже жалобно продолжила Мелия. — Просто я — не та, кто тебе нужен.

— Потому что так сказала моя мать!

— Нет, потому что так есть на самом деле.

Эрвин вздохнул.

— Я вижу, что ты уже успела это хорошо себе внушить, — горько сказал он.

— Или другой пример, — не унималась девушка. — Я — хороший учитель и люблю свою работу. Я бы хотела продолжать учить детей и после замужества.

Эрвин в замешательстве отступил на несколько шагов и потер рукой затылок.

— Ну что ж, делать нечего, — проговорил он наконец. — Я объясню Джорджу, что не буду заниматься политикой. Если тебе от этого так плохо, я готов бросить все!

— Ох, Эрвин! — чуть не плача воскликнула Мелия. — Неужели ты не понимаешь? Я же не хочу разрушить твои мечты! Сейчас ты меня любишь, но потом, со временем, все равно невольно начнешь обвинять, что я разрушила твою карьеру. Женитьба не принесет нам счастья.