Не горюй! - [2]

Мы смеялись и с легким сердцем уходили с очередного фильма Данелии. Критики соотносили его с действительностью и обнаруживали, что Данелия снял еще одну сказку, смешную, человечную, из нашей жизни, но сказку. И просмотрели, когда он и впрямь стал их рассказывать. Страшные сказки о том, что можно сделать холодным, нелюбящим и несчастным до самоубийства самого Евгения Леонова. «Слезы капали» сообщили нам о переменах, которые уже происходят в людях. Но никто не стал в этом разбираться. Просто обиделись на Данелию, что не так смешно, как обычно. Мало кого удержал дома его «Паспорт» — фильм о том, что единственный легитимный паспорт, обеспечивающий тебе свободу и достоинство, — родная земля под твоими израненными чужбиной ногами.

И уж совсем потерялись в пророчествах фильма «Кин-дза-дза!», где все еще пытались обнаружить знакомого грустного балагура. А ведь он никуда не делся, кинорежиссер Данелия. Пророчество было уловлено им не в ветре перемен. Изменился он сам, его внутренний мир, и прежние персонажи, обитатели его мира, страдали и приспосабливались к этим переменам. Во время съемок этого фильма Данелия потерял сына Колю, поэта, художника и кинорежиссера. Глубокий драматизм, необратимость разлук и разрушений в этом фильме, неподдельность человеческих характеров и отношений — плач отца по сыну, художника — по художнику Николаю Данелии.

Как призвание находит своего носителя? Как благополучный мальчик, сын мирного генерала-метростроевца Николая Данелии и мосфильмовской «гранд-дамы» Мэри Анджапаридзе, стал веселым утешителем сотен миллионов своих сограждан, обреченных, казалось, на угрюмый и унылый образ жизни. Не стоит спрашивать об этом самого Георгия Николаевича. Мы не привыкли к его объяснениям. В отличие от тех, кто умеет и любит объяснять свои фильмы, диалог с Данелией лучше вести, когда сидишь в темном зале перед мерцающим экраном, на который спроецировано все наше с ним многолетнее общение: горячий спор и безмолвное объяснение в любви, слезные жалобы и простые, как горячая булочка в морозный полдень, рассказы о чудесах.

Тамара Дуларидзе

Умение радоваться [1] О фильме Георгия Данелии «Не горюй!»

Это был примитивный пиросманиевский рисунок: в центре в белой рубахе с распахнутым воротом сидел человек — «тараканище», усатый и свирепый, а за спиной его выстроилась свита — тоже свирепая. Очень знакомая картина. Где я это видела? Ну, конечно, это он — князь Вахвари. Он живет в фильме, который снял Георгий Данелия. И нарисовал этот рисунок-кадр тоже Георгий Данелия. И нарисовал характер этого существа — очень всесильного, очень самодовольного и очень глупого. На самом-то деле он — «таракан, таракан, таракашечка, жидконогая козявочка-букашечка». Но в сочетании со своей свитой-силой, с глупостью природной, могучим торсом и склонностью к садизму это уже не козявочка, не букашечка, а явление пострашнее. И если встретился на пути человека — добра не жди. Но и не горюй! Недаром фильм так и называется — «Не горюй!». Жизнь приготовит тебе сюрпризы почище этого князя, но… «не оставляйте надежды, маэстро, не убирайте ладоней со лба».

Мне очень нравится этот фильм. И я не хочу разрушать в себе ощущение радости, не хочу делать критические замечания, которые при желании можно было бы сделать. Я просто попытаюсь рассказать, почему мне нравится этот фильм.

Есть «вечные понятия». Конечно, наполняются эти понятия разным содержанием. И все же, когда мы их перечисляем, сердце невольно откликается на них. Добро. Радость. Надежда. Вера. Любовь. И пока есть надежда на радость и вера в добро, люди могут вынести любые страдания, сопутствующие им в борьбе за Справедливость.

Хрустальный шар —

Вот все, чего хочу.

Чтоб был передо мной

Большой хрустальный шар?

Когда я думаю о людях.

Говорят, доброта друзей познается в беде. Только уж совсем духовно замшелая личность может выпасть из этой пословицы. Но высшая мера доброты друзей для меня, когда они познаются в радости. Когда не зашевелится червь — «почему ему, а не мне». Здесь возникает талантливость душевная — уметь радоваться, уметь извлекать добро себе и людям в перенаселенном пространстве бытия. Это трудно. У человека всего-навсего пять чувств, которыми он воспринимает удовольствие, а боль он испытывает всей поверхностью своего тела: куда ни уколи его, покажется кровь, фильм про это. Фильм чистый, честный и человечный. Фильм добрый и простой, прозрачный, как родник или искусство Пиросмани…

При всех возникающих ассоциациях, ряд которых можно еще продолжать, фильм этот индивидуален и по характеру и по форме. Но родословная у него богатая. Начать с того, что в основе лежит роман француза Клода Тилье (написан в 1843 году) «Мой дядя Бенжамен». События в фильме происходят уже поближе к нашим дням, но не намного (конец XIX века). Место происшествий уже не Франция, а Грузия. Смотрим фильм сейчас — и все волнует, радует, огорчает сегодня. Повинен в этом фильм целиком, но раньше всего — сценарий. Реваз Габриадзе и Георгий Данелия подчеркнуто пунктуально сохранили сюжетную сторону французского романа. Но роман при всей своей раблезианской прелести остается историческим — с его привязанностью к своей почве, своему времени. А Габриадзе и Данелия, сохранив сюжет, практически сделали свой, действительно оригинальный сценарий, смело перенеся события в Грузию, привязав их к другому времени без вымученности и нарочитости. Здесь уже все другое — и стиль, и речевой колорит, немногословный, сочный, исключающий некоторое резонерство французского первоисточника.