Не горюй! - [108]

— Как… Невосполнимая потеря? В размер чуть-чуть не укладывается, Геннадий Яковлевич…

Васин швырнул мыло, вышел в прихожую.

— Дай-ка! — он сказал это так, что жена послушно протянула ему трубку.

— Здравствуйте, Геннадий Яковлевич, это муж. Есть вариант. Слушайте. «Теперь назначен нам Тетеря! И каждый здесь, конечно, рад! Давайте дружно мы теперя! Тетерю поцелуем в зад!» Как? По-моему, точно в размер и товарищу Тетерину наверняка понравится.

Жена нажала на рычаг.

— Ты… ты что наделал?! Это же он! Сам Тетерин!

— Тем лучше.

Васин вернулся к умывальнику, стал мыть руки.

В ванную вошла жена.

— Павел, что за глупая шутка? Я сейчас наберу номер, а ты извинись.

Васин молчал.

— Павел, ты соображаешь, в какое положение ты меня поставил?

Васин молчал.

— Хомячок, надо отвечать, когда к тебе обращаются.

Васин вытер руки полотенцем, повернулся к жене.

— Она там, — он показал на столовую, — разлагается. А вам всем плевать. Садисты.

Подхватив табуретку, он ушел на кухню. Закрыл за собой дверь.

Жена заглянула в столовую. Машенька сидела перед телевизором, смотрела, как дети гуляют по бульвару.

Люся читала. Васин взял половник, налил себе в тарелку, сел за стол, взял ложку…

— Папа! Это же кисель! — невестка схватила его за руку.

Васин взглянул, в тарелке и в самом деле был кисель.

— Ну, вы, папа, совсем заработались.

Люся встала, сменила тарелку.

— Вам брусничный лист надо пить, в нем железо.

Она взяла с подоконника такую же кастрюльку, поставила на плиту:

— Папа, вот в этой всегда суп. А это Машкина. Видите, на ней Гера цветочек нарисовал? Эту не трогайте.

Люся села, пододвинула свекру салат, постучала пальцем по книжке.

— Очень умная книжка. Только на вечер дали. У нас в больнице за ней очередь… А вообще-то, папа, что вам стоит звякнуть директору книжного магазина, чтобы и нам продавали со склада дефицитную литературу.

— Люся, — сказал Васин, — не называй меня папой, пожалуйста.

— Почему?

— Я прошу.

— Ладно… А почему все-таки? Я же вас так с самого начала зову.

— Не будем уточнять.

Взгляд у Васина был недобрый.

— А как мне вас называть? Товарищ Васин?

— Меня зовут Павлом Ивановичем.

— Ну, это для близких. А я уж лучше к вам буду обращаться официально. Как вы спали, товарищ Васин? Кушайте салат, товарищ Васин…

— Вон отсюда, — тихо сказал Васин.

— Что? — губы у нее дрогнули.

— Вон.

Васин встал и вышел.

Жена была снова у телефона.

— Нет, Геннадий Яковлевич. Ну, как вам такое могло прийти в голову! Вы же знаете, как я к вам отношусь! Я и сама в полном недоумении. Это совершенно на него не похоже.

Из комнаты сына по-прежнему доносился рок. Телевизор работал вовсю.

Васин вошел в спальню. Захлопнул за собой дверь. На кровати лежали платья жены. Он сбросил их на пол. Сел.

Вошла жена. Увидела свои платья на полу.

— Павел, что происходит?

Муж молчал.

— У тебя неприятности на работе?

Он молчал.

Тогда она вскричала:

— Гладила же платья! Снова все гладить? Что такое, в конце концов!

Глаза ее наполнились злыми слезами.

— Мне противен твой подхалимаж, — сказал Васин.

— Какой подхалимаж? При чем тут подхалимаж? Человек уходит на пенсию. Его провожают, говорят теплые слова. Элементарное проявление вежливости.

— Кто уходит? Тетерин?

— Не Тетерин, а Ковалев! А Тетерина, наоборот, назначили вместо него!

— Именно.

— Что? Что именно?

Вошел Гера.

— Батя, Люся плачет.

— Что случилось? — растерянно спросила жена. — Что он еще натворил?

— Я этих девиц расчетливых терпеть не могу!

— Батя, подбирай выражения, — сдерживаясь, посоветовал сын.

— Гера, не обращай внимания. У папы неприятности. Иди, иди…

— Погоди, мать. Батя, кто расчетливая? Люська? В чем? В том, что вышла замуж за студента без стипендии? Смешно.

— Смешно? Смейся, — сумрачно сказал Васин. — Не за тебя она замуж выходила.

— А за кого?

— За меня.

— Вот это уже новость, — удивилась жена.

— Да. Думала, отец этого хлюпика — взяточник. Будет у нее и дача, и машина.

— Чушь собачья! — возмутился сын.

— А кто меня просил устроить двухкомнатную квартиру? Папа римский?

— Да, просила! — в дверях появилась Люся с Машенькой на руках. — Ну и что тут такого? Каждой женщине хочется быть хозяйкой в своем доме.

— У тебя есть своя жилплощадь. Хозяйничай там.

— Товарищ Васин, а вы видели эту, извиняюсь за выражение, жилплощадь? — спросила Люся.

— Товарищ Васин, почини, — Машенька протянула деду куклу.

— У тебя есть отец. Пусть он чинит. Я всякую жилплощадь видел, — ответил Люсе Васин. — А здесь — я хозяин. Не нравится — скатертью дорога!

— У Геры диплом. Ему нельзя мешать, — сказала внучка.

— Батя, Люся — моя жена, и я тебе запрещаю с ней говорить в таком тоне.

— А вот запрещать ты не имеешь права. Ты пока абсолютный нуль!

— Павел, может, ты достаточно уже наговорил! — оборвала его жена. — Это уже невыносимо!

— Так, — Васин поднялся во весь свой небольшой рост. — Всем я тут мешаю.

Он пошел в ванную. Надел пиджак, сунул в карман пиджака зубную щетку и бритву. Постоял. Ковырнул пальцем кафельную плитку на стене. Плитка отлетела, разбилась. Стукнул кулаком — отлетело сразу три.

На грохот в ванную заглянула жена:

— Совсем очумел?

Васин вышел в прихожую, надел шляпу, взял плащ.

— Паша, ты куда? — спросила Машенька.