Не голова, а компьютер - [62]
Марцин глянул на Костика, Костик — на Немека. Беспроволочный телеграф сработал!
Обнимая сына на прощание, мама сообщила новость: Алиция выходит замуж.
— За доктора того, помнишь? — покачала она головой. — Но знаешь, курить он бросил!
Ужинали без Альбы. Он сказал, что ему не хочется, вишен наелся. Забился в палатку и сидел там в полутьме.
— Оставьте его в покое, — распорядился дедушка. — Пусть делает что хочет.
— Какая его муха укусила? — не мог Марцин взять в толк. — Стояли у колонки, о школе болтали. Альба рассказывал что-то потешное, вдруг видим — Костика мама обнимает.
— Мама… — тихо повторил дедушка. — Вот именно, мама…
Костик перерыл чемодан, поискал что-то на вешалке, за диваном. Наконец нашел. Берет.
— Зачем тебе на ночь глядя берет? Спать, что ли, в нем собрался? — пошутил Марцин.
Но Костик ничего не ответил и, покрутившись еще немного по комнате, незаметно исчез. Вернулся он нескоро.
Ночи в августе похолодали. Но Альба не мерз: под боком у него всегда спал Бобик.
Животные вообще любили Альбу. И Костик немного даже завидовал ему. Взять хоть того же Бобика: их с Марцином он гораздо дольше знает, а льнет к Альбе. Идут все вместе — рядом с ним бежит. И с ежиком та же история: стоит Альбе подойти к ящику, сразу поднимает голову. Да, любят его животные.
Но сегодня Костик нисколечко ему не завидует. «Хорошо, что Бобик его любит, — думает он, — даже очень хорошо».
Небо все в звездах. В августе часто падают звезды, и если задумать желание, оно непременно исполнится. Возвращаясь домой с беретом в руке, Костик поднимает голову на том месте, где нашел ежа, и, видя падающую звезду, бормочет: «Чтобы Альба… чтобы Альбе…»
Как-то после обеда прибежал Немек.
— Я прощаться пришел. Мама уже вернулась, звонила мне по телефону. Она черепаху привезла!
— Одну? — спрашивает Марцин.
— Одну. Говорит, везла двух, но одна по дороге убежала. Но я ей не верю.
— Не веришь маме? — растерянно спросил Марцин.
— Я теперь ничему не верю… — тихо говорит Немек, словно рассуждая сам с собой, но через минуту как ни в чем не бывало добавляет: — Мяч пусть остается. Альба с ребятами будет играть.
— Значит, ты знаешь уже, что Альба останется у дедушки?
— Ага. Пани Виктория встретила твоего дедушку на почте, и он ей сказал. Пожалуй, я отдам черепаху Костику. Где он?
— Торчит, наверно, возле пишущей машинки. Дедушка вчера показал Альбе, как печатать. И представляешь, он уже стучит. Слышишь? Костик тоже хочет научиться. Его силком теперь оттуда не оттащишь.
Опять чемоданы собирать! «Мы ведь только что приехали! — удивляется Марцин. — И уже пора уезжать».
Костик соглашается. Каникулы пролетели незаметно, промелькнули, как один день.
Будь Костик министром просвещения, он издал бы указ, чтобы учебный год начинался в октябре, когда ничто уже не напоминает о лете. А сейчас напоминает все: ярко-синее небо, солнце, зеленая листва на деревьях, цветы…
Но примиряют с печальной неизбежностью летние трофеи: сушеные грибы, орехи, подсолнух. В корзине — отборные помидоры и маленькие огурчики: в самый раз мариновать. Не забыл Костик и про цветы. Один букет — для мамы, другой — для Скочелёвой. Авось удастся задобрить.
У Марцина тоже два букета: для мамы и для Пуси.
Марцин ежеминутно высовывается в окно и посматривает на калитку. За ним должен приехать отец. Он радуется и немного трусит. За все лето отец ни разу ему не написал. Значит, сердится за последнюю историю. Мама, конечно, все ему рассказала, иначе как объяснить, почему Марцин не в лагере. Но все это ведь было так давно!
Общество помощи жертвам насилия, цирк, изверги-родители…
Марцин ухмыльнулся.
— Ты чего ржешь? — спрашивает Костик.
— Помнишь, как Томаш к дочке в Италию укатил?
Оба дружно рассмеялись, а с ними Альба. Он знал эту историю. Ему жалко с ними расставаться. И он напоминает: они в ближайшее воскресенье обещались приехать…
Но вот от калитки идет отец. Марцин выбегает навстречу. Поздоровались. Отец в хорошем настроении.
Перед отъездом Марцину захотелось все ему показать. И он повел его в сад, во двор, даже на базарную площадь, где состоялся вчера прощальный матч. Все прошло как положено. Были болельщики; венки преподнесли капитанам обеих команд, так как сыграли вничью.
— Пап, ты на меня не сердишься?.. — собравшись наконец с духом, спросил Марцин.
— Нет, теперь уже нет… — вздохнул отец. — Кто старое помянет, тому глаз вон. Два месяца — срок немалый. Надеюсь, ты поумнел? А?
Марцину и самому кажется, что он стал умнее.
Отец рассказывает о маме, о братьях. Все уже в сборе и ждут его с нетерпением. Марцину поскорее хочется домой.
— Папа… — говорит он, запинаясь и не глядя на отца, — правда, дома…
— Да, сынок, — улыбается отец, — испокон веку известно: в гостях хорошо, а дома лучше.
Автобус трогается с места, безжалостно прерывая слова прощания, рукопожатия, дружеские признания. За окном мелькает седая голова дедушки, голубая рубашка Альбы и множество машущих рук — это пришли проститься футболисты.
— А здорово мы каникулы провели!
— Да! — соглашается Костик. — Лучше быть не может! На пять с плюсом.
— Не на пять, — вздыхает Марцин. — Одно нам все-таки не удалось.
