Не дай мне упасть - [15]

   Мистически сильные и могущественные существа, к которым их причисляли ученые, не могли существовать поодиночке. Каждый Наследник оставался в живых, пока рядом была его пара. До сих пор никто не знал, почему наследники погибали от стремительно развивающихся болезней, истощения и отказа целых систем организма, стоило лишь лишить жизни связанного с ним второго. Учики помнил, что дело, вроде бы, было в каких-то особенных энергетических потоках и замкнутости энергетических полей организмов двух Наследников друг на друга, но, не будучи ученым, мало что понимал в подобных объяснениях. Он вообще слабо разбирался в научной базе, подведенной под существование Наследников, хотя в академии им пытались ее растолковать.

   Но юноша точно знал одно: без Инори жить действительно не получится. Ибо Учики был влюблен в старую знакомую со всем пылом молодости и со всей застенчивостью интеллигентного молодого человека, не привыкшего к распущенности и вседозволенности. Отоко всегда считался среди сверстников замкнутым мямлей. Само его имя, переводившееся с японского как "робкий парень", располагало к нелюдимости и застенчивости. Детство, в котором имелся пьяница-отец, колотивший сына и жену за любое непонравившееся слово, лишь усугубляло плохую социализацию. Поэтому Учики общался с окружающими нечасто и скупо. И только Инори смогла проникнуть в самые глубины свернувшейся в комок души.

   В последнее время, правда, дела на личном фронте у Отоко шли все лучше и лучше. С тех пор, как сумел пробраться в группу боевой подготовки для учеников "Эклипса", юноша начал ощущать в себе перемены. Он становился сильнее физически, учился овладевать скрытыми в организме силами наследника. Но главное - вместе с переменами, начавшимися в тот жуткий вечер в Токио в прошлом сентябре, приходила радость и уверенность в будущем, каким бы оно ни было. Старая жизнь, в которой не виделось просвета, ушла безвозвратно, оставив после себя тоску по матери, с которой он не имел права видеться. Вместо нее пришла новая, необычная, насыщенная опасностями и тайнами. И Кимико теперь всегда была рядом. Они вместе прошли через страшные события в Токио и теракт прошедшего ноября, попали в одну школу и одно общежитие, оказались неразрывно связаны. А потому привязанность любви крепла в молодом человеке все сильнее день ото дня. Инори же всегда была похожа на ласково светившее солнышко. Учики оставалось лишь купаться в ее свете. Правда, никаких шагов, переводивших их отношения на какой-нибудь более лично-интимный уровень, он пока не предпринимал. Пока.

   И, конечно, имелась рядом еще Эрика. Взбалмошная вредная дочка полковника Крестоносцев, тоже принадлежавшая к числу Наследников, но вдрызг разругавшаяся со своей парой. Учики совсем не удивился, когда к колючей, словно ощетинившийся ежик, Андерсен сумела найти подход Инори. Той не потребовалось много времени, чтобы стать для не слишком ладившей с окружающими спортсменки лучшей подругой. Эрика откровенно привязалась к доброй японке, проявлявшей просто обезоруживающее добродушие. Правда, к Учики она относилась вовсе не так положительно. В первый день знакомства свирепая полковничья дочь последовательно свалила юношу с ног ударом ноги, обозвала подлым тунцом, проигнорировала, а потом обругала. Взаимная неприязнь незаметно сошла на нет, когда молодым людям пришлось совместно спасаться из захваченного террористами театрального центра. А несколько месяцев назад, когда Учики и Эрика вдвоем отправились спасать Наследницу по имени Рени от экспериментов спятившего ученого, лед недоброжелательности окончательно растаял. Вот только такта и девичьей вежливости от увлекающейся единоборствами и бегом Эрики все равно ожидать не стоило.

   - Опа-а-а-аздываем! - раненым зверем взвыла Эрика, глянув на бегу на часы.

   - Сама виновата!

   Учики и Инори жили в одном общежитии после того, как были вывезены из Токио Сэмом Ватанабэ. Обычно они вместе добирались до академии, если занятия начинались рано. С тех пор, как с Кимико подружилась Эрика, дочка полковника Андерсена регулярно присоединялась к японской паре на одной из остановок автобуса. Однако сегодня Отоко и Инори задержались. В итоге они сели на следующий рейс, прибытие которого оставляло очень мало времени на то, чтобы добраться до школы и подготовиться к занятиям. Как выяснилось, Андерсен тоже не села на нужный автобус, дожидаясь друзей. И сейчас все трое бежали во весь дух к воротам "Эклипса", закрывающимся ровно в девять.

   Девичий силуэт на самом краю улицы первым заметил Учики. Золотистые чуть вьющиеся волосы всегда служили молодым людям путевым знаком. Француженка-Наследница Рени Данклод, недавно спасенная Учики и Эрикой из лаборатории безумца, отчаянно замахала приближавшейся компании рукой. Рядом сразу же показался стройный силуэт юного китайца Канга, парного Наследника девушки. Эти двое были неразлучны с Эрикой, которую Данклод обожала, как обожают милого потешного котенка. Нельзя сказать, что Эрике нравилась такая привязанность, но Рени была слишком добра, чтобы ее отшивать. Когда рядом с Андерсен появилась Инори, общительная и добродушная француженка мгновенно прониклась к японке самыми нежными дружескими чувствами. Флегматичный Канг, постоянно слушающий музыку через наушники своего плеера, лишь молча следовал за девушками и разделял бремя Учики, вынужденного соседствовать с целой юбочной бандой.