Не ангел - [268]
— Да, — ответила Селия, — я рада, что ты так думаешь.
Она постояла еще минуту или две, но Барти больше ничего не сказала. Однако Селии и того было достаточно. Она не стала целовать Барти — это было бы неуместно.
— Приятных снов, — пожелала она, — прости, что я… что я неверно судила о вас с Джайлзом.
— Ничего страшного. Спокойной ночи.
Селия извинилась и перед Джайлзом:
— Это было очень глупо с моей стороны. Я ошиблась. Я просто подумала…
— Да что ты, мам, все нормально, — ответил он.
Поначалу Селия подумала, что сын просто проявляет великодушие, но потом поняла: нет, здесь что-то совсем другое. Он очень глубоко любил Барти, и оба они были в весьма уязвимом возрасте.
Селия вдруг вспомнила, как мать предупреждала ее, что Барти становится с возрастом очень хороша и это будет головная боль. Тогда Селия не поняла смысла этих слов, не придала им значения. А теперь… Вот она, горькая правда.
— С ней все в порядке? — спросил Джайлз.
— Да, — ответила Селия, — по-моему, уже все нормально. — Она не стала вдаваться в подробности, сочтя их излишними. Если Барти захочет, она сама обо всем расскажет Джайлзу, расскажет рано или поздно. И Селия не сможет ей помешать.
— Твой папа так чудесно поговорил с ней, — сказала Селия.
— Да, он очень любит Барти. — Селия уловила в словах сына упрек самой себе: что ж, она его, несомненно, заслужила.
— Да. Ну, спокойной ночи, Джайлз.
— Спокойной ночи, мама.
И она отправилась спать. В дверь просунулась голова Оливера.
— Как ты?
— Нормально. Спасибо тебе. Спасибо за… ну, в общем, за все. Я не знаю, что было бы, если бы не ты.
— Да, она бы не успокоилась так быстро, это точно, — весело сказал Оливер.
— Мне тоже так думается. Бедная девочка.
— Для нее это было жутким потрясением.
— Ох, Оливер. Надеюсь… надеюсь, что она постепенно свыкнется с этим. Но ей будет непросто, очень непросто.
— Да. Но она еще ребенок. А дети очень гибкие существа, они легче привыкают.
— Не такой уж она и ребенок, — заметила Селия, вдруг живо представив Барти и Джайлза, лежавших рядом на кровати. — Барти очень быстро взрослеет. В том числе и физически.
— Да, но в эмоциональном плане она еще дитя.
— Наверное. О боже. — И Селия вздохнула.
— Постарайся не принимать близко к сердцу все, что она говорила, — поглядев на жену, сказал Оливер. — Она ведь намеренно хотела сделать тебе больно.
— Я понимаю. Но боюсь, мне досталось по заслугам. А вот чего я действительно не заслужила, это всего… всех тех прекрасных слов, что ты сказал обо мне.
— Ну, позволь мне самому судить об этом.
— Оливер, я… — помолчав, добавила она, — я и не знала, что ты догадался обо всем, что случилось с ребенком Сильвии.
— Я и не догадывался, — усмехнулся он. — До последнего момента. И вдруг мне все стало предельно ясно. Я очень хорошо пом ню, что ты была тогда страшно расстроена. Ты вела себя как-то странно. Я только пожалел о том, что ты мне вовремя обо всем не рассказала. Должно быть, для тебя это явилось страшным испытанием.
— Так и было. Ужасным испытанием. Но я и теперь не считаю, что поступила дурно. Учитывая все обстоятельства. Зло во имя блага. Как и многое из того, что я вообще делаю.
Оливер грустно улыбнулся ей.
— Спокойной ночи, дорогая, — пожелал он, — мне кажется, тебе надо хорошенько отдохнуть.
Отдохнуть? Она уже забыла, что это такое.
— Да, наверное, так будет лучше всего. — Селия взглянула на мужа, что-то обдумывая.
— Оливер… — начала она.
— Да?
— Я… я знаю, ты не любишь говорить на эти темы, они смущают тебя… Но… этот ребенок…
— Да?
На лице Оливера появилось выражение вежливой заинтересованности.
— Я не хотела тебе говорить, но я точно знаю, когда он был зачат. Совершенно точно.
— Неужели?
— Да. Это было в ночь после оперы в Глайндборне[40]. У меня нет ни малейших сомнений, что это случилось именно тогда. В таких серьезных вещах я… не ошибаюсь.
— Хорошо. — Он слегка покраснел и улыбнулся. — Значит, это был благополучный момент, тебе не кажется?
— Конечно кажется. — Она взглянула на него. — Ты ведь понимаешь… о чем я?
— Да, — отозвался он, — конечно понимаю. И я очень рад, что ты мне об этом сказала.
В этот момент Селия поняла, что и сама искренне верит в то, что говорит.
Уснула она мгновенно, потому что слишком вымоталась, чтобы что-то чувствовать, даже раскаяние или горечь. Но в середине ночи она проснулась и долго плакала. Ей было очень, очень одиноко.
А наутро она вдруг снова почувствовала себя самой собой: на удивление энергичной, решительной и полностью поглощенной заботами о судьбе «Литтонс».
— Должно же быть что-то, — сказала она, — какой-то выход, чтобы спасти «Литтонс». Спасти нас.
— Нет, Селия, ничего. Уж поверь мне.
— ММ, а ты что думаешь?
— Если и есть что-то, — довольно грустно ответила ММ, — то мне никак не удается это отыскать.
— Нужно попытаться снова и снова.
Селия собиралась не только выйти на работу, но и, вопреки протестам Оливера, поехать на встречу с представителями «Браннингз».
— Я прекрасно себя чувствую, и это совершенно безопасно. Срок уже больше трех месяцев, угрозы ребенку никакой.
— Лучше все же спросить доктора Перринга.
— Я уже спрашивала, — солгала она, — он сказал, что я могу работать, если хочу. Что я и делаю. Мы еще поборемся.
Англия и Америка. Лондон и Нью-Йорк. Середина XX века. Время радужных ожиданий и больших перемен. Селия Литтон всегда добивалась того, что хотела. Она по-прежнему отважна, красива и умна. Но теперь, когда дети выросли и заняли достойное положение в обществе, а воспитанница Селии Барти Миллер сделала карьеру в издательском бизнесе, героиня хочет отойти от дел и, поддавшись соблазнам бытия, пожить для себя. Но тайны прошлого, глубоко похороненные секреты семейства Литтон ставят под угрозу ее счастье… Впервые на русском языке!
Вторая книга трилогии «Искушение временем» – «Наперекор судьбе» – охватывает почти два десятилетия. Беззаботные двадцатые годы… и тридцатые, когда над Европой сгущаются тучи…Повествование начинается с празднования восемнадцатилетия дочерей Селии – восхитительно красивых сестер-близнецов Адели и Венеции Литтон. Им кажется, что мир вращается вокруг них, а свое привилегированное положение в обществе они принимают как должное. Совершенно по-иному складывается жизнь Барти Миллер – воспитанницы Селии, выросшей в ее доме.
Это роман длиной в полвека, история целого клана англо-американской семьи. Герои книги живут так, как и полагается благополучным, богатым людям: удачная карьера, роскошные дома, великосветские развлечения, бурные романы. Но время от времени они попадают в такие трагические ситуации, что невольно возникает мысль - а не являются ли они просто фишками в чьей-то дьявольской игре?
Прекрасная, как мечта, свадьба превратилась в кошмарный сон - невеста исчезла! В ночь перед венчанием с привлекательным удачливым врачом Оливером Бергином, отправляясь спать, Крессида Форрест выглядела совершенно счастливой. А утром ее уже не было в доме - пропала без следа, без причины… Без причины ли? Гарриет Форрест, сестра Крессиды, начинает собственные поиски - и постепенно распутывает хитросплетенную сеть сексуальных, семейных и финансовых тайн…
Это история англо-американской семьи длиной в полвека. Герои — благополучные и богатые люди: удачная карьера, роскошные дома, великосветские развлечения и бурные романы.Красавица Вирджиния Прэгер, дочь американского банкира, наследница многомиллионного состояния, думала, что ей никогда не суждено выйти замуж, пока не встретила знатного англичанина, графа Александра Кейтерхэма. И это была любовь с первого взгляда. Муж боготворил свою избранницу, а старинное поместье в Англии стало для них семейным гнездом, где они, казалось бы, счастливо прожили двадцать лет.Но у каждой семьи есть секрет.
Тайны прошлого и секреты настоящего. Опасности войны и изощренные интриги за роскошным фасадом шоу-бизнеса. Мирная Англия, блистательный Нью-Йорк и, наконец, Голливуд — эта целлулоидная столица мира, которая срывает мишуру невинности и обнажает пороки, скрытые в глубинах человеческих душ. Любовь и ненависть — ненависть, которая ломает людские судьбы, и любовь, которая сметает все преграды…
В романе «Над пропастью» рассказано, как советские чекисты разоблачают и обезвреживают злейших врагов новой жизни в Бухарском эмирате. В основе сюжета лежат действительные события.
Мемуары де Латюда — незаменимый источник любопытнейших сведений о тюремном быте XVIII столетия. Если, повествуя о своей молодости, де Латюд кое-что утаивал, а кое-что приукрашивал, стараясь выставить себя перед читателями в возможно более выгодном свете, то в рассказе о своих переживаниях в тюрьме он безусловно правдив и искренен, и факты, на которые он указывает, подтверждаются многочисленными документальными данными. В том грозном обвинительном акте, который беспристрастная история составила против французской монархии, запискам де Латюда принадлежит, по праву, далеко не последнее место.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Эта история произошла в реальности. Её персонажи: пират-гуманист, фашист-пацифист, пылесосный император, консультант по чёрной магии, социологи-террористы, прокуроры-революционеры, нью-йоркские гангстеры, советские партизаны, сицилийские мафиози, американские шпионы, швейцарские банкиры, ватиканские кардиналы, тысяча живых масонов, два мёртвых комиссара Каттани, один настоящий дон Корлеоне и все-все-все остальные — не являются плодом авторского вымысла. Это — история Италии.
В книгу вошли два романа ленинградского прозаика В. Бакинского. «История четырех братьев» охватывает пятилетие с 1916 по 1921 год. Главная тема — становление личности четырех мальчиков из бедной пролетарской семьи в период революции и гражданской войны в Поволжье. Важный мотив этого произведения — история любви Ильи Гуляева и Верочки, дочери учителя. Роман «Годы сомнений и страстей» посвящен кавказскому периоду жизни Л. Н. Толстого (1851—1853 гг.). На Кавказе Толстой добивается зачисления на военную службу, принимает участие в зимних походах русской армии.
В книге рассматривается история древнего фракийского народа гетов. Приводятся доказательства, что молдавский язык является преемником языка гетодаков, а молдавский народ – потомками древнего народа гето-молдован.
Начало XVII века. Голландское судно терпит крушение у берегов Японии. Выживших членов экипажа берут в плен и обвиняют в пиратстве. Среди попавших в плен был и англичанин Джон Блэкторн, прекрасно знающий географию, военное дело и математику и обладающий сильным характером. Их судьбу должен решить местный правитель, прибытие которого ожидает вся деревня. Слухи о талантливом капитане доходят до князя Торанага-но Миновара, одного из самых могущественных людей Японии. Торанага берет Блэкторна под свою защиту, лелея коварные планы использовать его знания в борьбе за власть.
Впервые на русском – новейшая книга автора таких международных бестселлеров, как «Шантарам» и «Тень горы», двухтомной исповеди человека, который сумел выбраться из бездны и уцелеть. «Это поразительный читательский опыт – по крайней мере, я был поражен до глубины души», – писал Джонни Депп. «Духовный путь» – это поэтапное описание процесса поиска Духовной Реальности, постижения Совершенства, Любви и Веры. Итак, слово – автору: «В каждом человеке заключена духовность. Каждый идет по своему духовному Пути.
Джеймс Джойс (1882–1941) — великий ирландский писатель, классик и одновременно разрушитель классики с ее канонами, человек, которому более, чем кому-либо, обязаны своим рождением новые литературные школы и направления XX века. Роман «Улисс» (1922) — главное произведение писателя, определившее пути развития искусства прозы и не раз признанное лучшим, значительнейшим романом за всю историю этого жанра. По замыслу автора, «Улисс» — рассказ об одном дне, прожитом одним обывателем из одного некрупного европейского городка, — вместил в себя всю литературу со всеми ее стилями и техниками письма и выразил все, что искусство способно сказать о человеке.
Впервые на русском – долгожданное продолжение одного из самых поразительных романов начала XXI века.«Шантарам» – это была преломленная в художественной форме исповедь человека, который сумел выбраться из бездны и уцелеть, разошедшаяся по миру тиражом четыре миллиона экземпляров (из них полмиллиона – в России) и заслужившая восторженные сравнения с произведениями лучших писателей нового времени, от Мелвилла до Хемингуэя. Маститый Джонатан Кэрролл писал: «Человек, которого „Шантарам“ не тронет до глубины души, либо не имеет сердца, либо мертв… „Шантарам“ – „Тысяча и одна ночь“ нашего века.