Не ангел - [164]

— Мне сказали, что это тебе понравится больше всего.

— Кто же это сказал, Оливер? — улыбнулась она.

— Да все, — ответил он с какой-то загадочной неопределенностью, — открой и примерь.

То был изумительный золотой браслет с усыпанной бриллиантами застежкой — подарок просто уму непостижимый, муж никогда раньше не покупал ей такие.

— Оливер, это настоящее чудо, — прошептала Селия, — большое спасибо.

И пронаблюдала, как другая она снова целует его.

— Я рад, что тебе понравилось. «Тиффани» — самый удивительный магазин, такое впечатление, что прилавки — вернее, витрины — там бесконечны и сплошь заставлены красивыми вещицами. А эта была самая красивая.

— И ты выбрал ее совершенно самостоятельно? — спросила она, поддразнивая его.

— Ну, — вспыхнул он, — мне немного помогли.

— Надо думать, Фелисити?

— Да, — кратко ответил он. — Да, она дала пару советов.

Оливер был явно раздражен, но почему? Неужели потому, что она усомнилась в его способности без посторонней помощи выбрать подарок?

Воцарилось молчание, затем он сказал:

— Я скучал по тебе, Селия. Как хорошо дома!

— Я рада, что ты дома, — произнесла она. Но признаться мужу, что скучала, не смогла — слова не шли.

После ужина они долго разговаривали, Оливер во всех подробностях рассказал ей о поездке: кого видел, что делал.

— Они такие гостеприимные, добрые люди! Я понимаю, почему Роберту там так нравится.

— Как он? Как Мод?

— Оба хорошо. Старший парень остается проблемой, но они его редко видят. Мод — прелесть. Тебе бы она понравилась. И близнецам тоже. Впрочем, они все скоро повидаются.

— А как нью-йоркский «Литтонс»?

— Работает вовсю. Я в восторге. Стюарт Бейли чрезвычайно умен. Он отыскал нескольких прекрасных новых авторов. Я привез кое-какие рукописи. Почитай их.

— Почитаю, — охотно согласилась она. — Как ты думаешь, Лоренс Эллиотт не будет вмешиваться в работу «Литтонс»? У него ведь большой процент акций, насколько я помню.

— Сорок девять процентов, представь себе. Нет, пока что его там не видно. Мне кажется, «Литтонс» так далек от его поля деятельности, что он не сможет туда и носа сунуть.

— По-моему, если человек захочет вмешаться, он найдет, как это сделать, — сухо заметила Селия. А когда настало время спать, она боязливо поднялась с места и сказала: — Ты, должно быть, устал. Надеюсь, ты будешь сегодня спать крепко.

— Нет, я не устал, — неожиданно ответил Оливер, и на его лице отразилась вся гамма эмоций: нежности, волнения и какого-то веселого изумления. — Можно мне… к тебе?

— Ко… конечно можно, — пробормотала Селия.

Боже, а она думала, что из всего мыслимого уж это-то ей не грозит. Поначалу ее охватила паника, но потом она успокоилась, напомнив себе, что нужно всего лишь наблюдать. И так она лежала, наблюдая себя, наблюдая то, как муж залез в постель, повернулся к ней, обнял ее. Наблюдала, как она лежит и слушает, что он любит ее.

— Я так скучал по тебе, — твердил он. — Я был не прав, не взяв тебя с собой. Это заставило меня осознать, как ты для меня дорога. — Оливер принялся целовать ее, потом очень спокойно, чуть отстранившись от нее, просто сказал: — Я так хочу тебя, Селия. Очень хочу. Только… помоги мне. Пожалуйста, помоги.

И тогда она снова пронаблюдала за собой и поняла, как много ей удалось в ту ночь. Но это было самое трудное из всего, что ей когда-либо приходилось делать.

Выход «Меридиана» был намечен на первое декабря, а в течение всего ноября шли подписные обеды, на которых владельцы книжных магазинов всех крупных городов общались с издателями и автором и подавали заявки на книгу.

— По-моему, заказ на печать придется увеличить, — сказала Селия Себастьяну. — А еще Оливер планирует чудесный обед в твою честь в день выхода книги.

— Ты там, надеюсь, тоже будешь, — произнес он, проводя пальцем по ее щеке.

— Перестань, Себастьян. Не здесь. — Она страшилась малейшего намека на их отношения, особенно в стенах офиса, а он вел себя опрометчиво, поддавая дверь, когда она закрывалась за Оливером, извлекая букет из-за спины, страстно целуя ее, когда она склонялась над столом, сидя на диване в ее кабинете и говоря ей о любви. Иногда Селия со страхом думала, что Себастьян делает это нарочно, надеясь, чтобы об их связи узнали все. Боже, этого нельзя допустить. — Конечно, я буду на твоем обеде, — заверила она его, — хотя сначала Оливер планировал провести его в «Гаррике», и туда бы мне, разумеется, не попасть. Но я подняла ужасный шум.

— Хорошо. Иначе я отказался бы.

— И тем самым выдал бы нас с головой? В общем, в итоге обед перенесли в «Рулз».

— В «Рулз»! Наш ресторан!

— Себастьян, это не наш ресторан. На самом деле у меня весьма печальные воспоминания о той нашей встрече.

— Чепуха. Именно там я понял, что ты меня любишь. Вернее, что я могу на это надеяться.

— И впрямь чепуха, — усмехнулась она, — ты меня просто взбесил тогда.

— И расстроил. Ну… в общем, разбередил. Я был страшно обрадован, — самодовольно добавил он.

Селия молчала. Ее по-прежнему беспокоила жена Себастьяна: не ее существование, а особое отношение к ней мужа и его довольно расчетливое допущение, что с этим ничего не поделаешь.

— Она вполне довольна своим статус-кво. Есть у меня ты или нет, ее это даже не волнует, дорогая. Она и так получает от меня все, что хочет.