Не ангел - [160]
— Боюсь, это относится ко многим женщинам, которых перевели на мужскую работу.
— Это не мужская или женская работа, Оливер. А творческая, сложная, ответственная работа, с которой Джилл превосходно справляется. И пол здесь абсолютно ни при чем.
— Селия, это место Джеймса. И я всегда говорил, что, когда война закончится, люди вернутся на свои места. Полагаю, ты не станешь с этим спорить.
— Ну… с этим не стану. Но…
— Это ты назначила Джилл Томас художественным директором?
— Да, — сказала она, — я ее назначила. Потому что она того достойна. И еще потому… в общем, ей поступило другое предложение. От «Макмиллана». А она была нужна нам здесь.
— Ты назначила ее художественным директором, чтобы удержать от «Макмиллана». Весьма… опрометчиво.
— Вовсе не опрометчиво. Такое случается всегда — и в мирное время, и в военное. Ты узнаёшь, что талантливый сотрудник собирается уйти в связи с выгодным предложением, и стараешься его удержать.
— Но не с помощью должности, которая принадлежит кому-то еще.
— Оливер, Джеймса Шарпа здесь не было. Он был на войне. И эту должность никто не занимал.
— Тогда нужно было сделать ее исполняющим обязанности. Что по этому поводу сказала ММ?
— Она… она… — Селия умолкла.
— Так я и знал. Она была против. Я рад, что хоть какой-то здравый смысл во время моего отсутствия здесь все же бытовал. В общем, как бы то ни было, правильно это или нет, Джилл должна уйти. Или мне придется понизить ее в должности, а это, думаю, не приведет ее в восторг.
— Естественно. Я, разумеется, ее спрошу. А может, перевести ее на равноценную должность, например творческого директора или дизайн-директора. Такую, что устроила бы их обоих.
— Я предпочел бы этого не делать, — возразил Оливер. Глаза его были холодны. — Мне не нравятся работы мисс Томас. По-моему, они вульгарные и популистские. И как раз на них лежит немалая доля ответственности за ущерб, нанесенный репутации «Литтонс» в издательском мире.
— Никакой ущерб репутации «Литтонс» в издательском мире не нанесен.
— Позволь уж мне судить об этом. Я считаю, что репутация «Литтонс» изрядно пострадала. И несомненно, мисс Томас приложила к этому руку.
— Оливер, перестань, ей-богу. Она заслужила столько похвал за свои обложки, особенно к любовным романам.
— Вот именно. К хламу, который мы больше не издаем.
Любовные романы действительно больше не издавали: такое распоряжение отдал Оливер после бурной ссоры с Селией.
— А что касается «Меридиана»… — Селия изо всех сил старалась сдерживаться. — Обложка Джилл просто замечательная!
— Ну да… Это тебе она нравится да еще Бруку и, несомненно, художественному отделу. Но из этого не следует, что она понравится публике. И если книга станет расходиться не так хорошо, как ты думаешь, у меня будет вполне конкретное мнение, почему так происходит.
— ММ обложка тоже понравилась.
— Ну, в этих вопросах ММ едва ли может выступать судьей. — (Селия промолчала.) — Как бы то ни было, Джеймс возвращается через месяц. Ты сама поговоришь с Джилл Томас или это сделать мне? Я буду рад, если ты возьмешь это на себя. Догадываюсь, что вы в некотором роде сдружились, и, кстати, по-моему, это тоже ошибка.
— А разве Джеймс Шарп тебе не друг? — начала горячиться Селия. — Оливер, это гадко! Просто не знаю, что и сказать. Но то, что ты требуешь, нечестно и несправедливо, не говоря уже о грубом нарушении профессиональной этики.
— Бесполезный разговор, — отрезал Оливер, — я, пожалуй, сам побеседую с мисс Томас.
— Только попробуй! — крикнула она. — Только посмей!
Селия вышла из кабинета, хлопнув дверью, а придя к себе, поняла, что плачет. Она подошла к столу и уронила голову на руки.
— Селия, — раздался голос Себастьяна, — ради бога, что с вами?
Он сидел на одном из диванов, и она его даже не заметила. Селия взглянула на него и, торопливо вытерев слезы, попыталась улыбнуться.
— У вас ужасно расстроенный вид.
— Я на самом деле ужасно расстроена.
— Чем?
— Да… неважно.
— Ясно, что важно. Расскажете мне об этом за обедом?
Последовало молчание. А потом Селия сказала — очень просто, глядя ему в глаза с молчаливым согласием на все:
— Да, Себастьян. Да, охотно. Спасибо.
Глава 19
— Дорогой, мне понадобится куча новых нарядов. Куча.
— Я куплю тебе все, что скажешь. А почему вдруг ты заговорила об этом?
— Я еду в Лондон. Скорее всего.
— В Лондон?
— Да. Но не раньше весны. Все в порядке, не волнуйся так. Вот письмо от Селии Литтон. Она сообщает, что собирается издать мои стихи. Чудесно, правда? Отдельной книжкой, скорее всего небольшой, как она пишет, но с иллюстрациями. Я уже говорила с Джилл Томас, которая работала в «Литтонс», а теперь организовала свою дизайн-студию, и Джилл очень загорелась этой идеей. Сказала, что рисунки должны быть в стиле Бёрдслея[25], только мягче. Звучит потрясающе, да?
— Звучит ужасно.
— Почему?
— Терпеть не могу Бёрдслея, — с каменным лицом пояснил Джон.
— Джон, да я не об иллюстрациях, я обо всем в целом.
— Знаю, моя дорогая. Просто шучу. Я невероятно горжусь тобой. Замечательная новость! Можно, я тоже поеду на эту встречу? Или ты хочешь ехать одна?
— Конечно, я буду рада, если ты поедешь. Но вообще-то… — Она снова уткнулась в письмо. — Подожди-ка, я не дочитала. Оказывается, они сами едут сюда. Точнее, Оливер едет. И похоже, очень скоро. Повидать Роберта и навестить свой филиал. А ведь он, должно быть, изменился с тех пор, как мы виделись в последний раз. Это же было еще до войны.
Англия и Америка. Лондон и Нью-Йорк. Середина XX века. Время радужных ожиданий и больших перемен. Селия Литтон всегда добивалась того, что хотела. Она по-прежнему отважна, красива и умна. Но теперь, когда дети выросли и заняли достойное положение в обществе, а воспитанница Селии Барти Миллер сделала карьеру в издательском бизнесе, героиня хочет отойти от дел и, поддавшись соблазнам бытия, пожить для себя. Но тайны прошлого, глубоко похороненные секреты семейства Литтон ставят под угрозу ее счастье… Впервые на русском языке!
Вторая книга трилогии «Искушение временем» – «Наперекор судьбе» – охватывает почти два десятилетия. Беззаботные двадцатые годы… и тридцатые, когда над Европой сгущаются тучи…Повествование начинается с празднования восемнадцатилетия дочерей Селии – восхитительно красивых сестер-близнецов Адели и Венеции Литтон. Им кажется, что мир вращается вокруг них, а свое привилегированное положение в обществе они принимают как должное. Совершенно по-иному складывается жизнь Барти Миллер – воспитанницы Селии, выросшей в ее доме.
Это роман длиной в полвека, история целого клана англо-американской семьи. Герои книги живут так, как и полагается благополучным, богатым людям: удачная карьера, роскошные дома, великосветские развлечения, бурные романы. Но время от времени они попадают в такие трагические ситуации, что невольно возникает мысль - а не являются ли они просто фишками в чьей-то дьявольской игре?
Прекрасная, как мечта, свадьба превратилась в кошмарный сон - невеста исчезла! В ночь перед венчанием с привлекательным удачливым врачом Оливером Бергином, отправляясь спать, Крессида Форрест выглядела совершенно счастливой. А утром ее уже не было в доме - пропала без следа, без причины… Без причины ли? Гарриет Форрест, сестра Крессиды, начинает собственные поиски - и постепенно распутывает хитросплетенную сеть сексуальных, семейных и финансовых тайн…
Это история англо-американской семьи длиной в полвека. Герои — благополучные и богатые люди: удачная карьера, роскошные дома, великосветские развлечения и бурные романы.Красавица Вирджиния Прэгер, дочь американского банкира, наследница многомиллионного состояния, думала, что ей никогда не суждено выйти замуж, пока не встретила знатного англичанина, графа Александра Кейтерхэма. И это была любовь с первого взгляда. Муж боготворил свою избранницу, а старинное поместье в Англии стало для них семейным гнездом, где они, казалось бы, счастливо прожили двадцать лет.Но у каждой семьи есть секрет.
Тайны прошлого и секреты настоящего. Опасности войны и изощренные интриги за роскошным фасадом шоу-бизнеса. Мирная Англия, блистательный Нью-Йорк и, наконец, Голливуд — эта целлулоидная столица мира, которая срывает мишуру невинности и обнажает пороки, скрытые в глубинах человеческих душ. Любовь и ненависть — ненависть, которая ломает людские судьбы, и любовь, которая сметает все преграды…
Жестокой и кровавой была борьба за Советскую власть, за новую жизнь в Адыгее. Враги революции пытались в своих целях использовать национальные, родовые, бытовые и религиозные особенности адыгейского народа, но им это не удалось. Борьба, которую Нух, Ильяс, Умар и другие адыгейцы ведут за лучшую долю для своего народа, завершается победой благодаря честной и бескорыстной помощи русских. В книге ярко показана дружба бывшего комиссара Максима Перегудова и рядового буденновца адыгейца Ильяса Теучежа.
Повесть о рыбаках и их детях из каракалпакского аула Тербенбеса. События, происходящие в повести, относятся к 1921 году, когда рыбаки Аральского моря по призыву В. И. Ленина вышли в море на лов рыбы для голодающих Поволжья, чтобы своим самоотверженным трудом и интернациональной солидарностью помочь русским рабочим и крестьянам спасти молодую Республику Советов. Автор повести Галым Сейтназаров — современный каракалпакский прозаик и поэт. Ленинская тема — одна из главных в его творчестве. Известность среди читателей получила его поэма о В.
Автобиографические записки Джеймса Пайка (1834–1837) — одни из самых интересных и читаемых из всего мемуарного наследия участников и очевидцев гражданской войны 1861–1865 гг. в США. Благодаря автору мемуаров — техасскому рейнджеру, разведчику и солдату, которому самые выдающиеся генералы Севера доверяли и секретные миссии, мы имеем прекрасную возможность лучше понять и природу этой войны, а самое главное — характер живших тогда людей.
В 1959 году группа туристов отправилась из Свердловска в поход по горам Северного Урала. Их маршрут труден и не изведан. Решив заночевать на горе 1079, туристы попадают в условия, которые прекращают их последний поход. Поиски долгие и трудные. Находки в горах озадачат всех. Гору не случайно здесь прозвали «Гора Мертвецов». Очень много загадок. Но так ли всё необъяснимо? Автор создаёт документальную реконструкцию гибели туристов, предлагая читателю самому стать участником поисков.
Мемуары де Латюда — незаменимый источник любопытнейших сведений о тюремном быте XVIII столетия. Если, повествуя о своей молодости, де Латюд кое-что утаивал, а кое-что приукрашивал, стараясь выставить себя перед читателями в возможно более выгодном свете, то в рассказе о своих переживаниях в тюрьме он безусловно правдив и искренен, и факты, на которые он указывает, подтверждаются многочисленными документальными данными. В том грозном обвинительном акте, который беспристрастная история составила против французской монархии, запискам де Латюда принадлежит, по праву, далеко не последнее место.
Начало XVII века. Голландское судно терпит крушение у берегов Японии. Выживших членов экипажа берут в плен и обвиняют в пиратстве. Среди попавших в плен был и англичанин Джон Блэкторн, прекрасно знающий географию, военное дело и математику и обладающий сильным характером. Их судьбу должен решить местный правитель, прибытие которого ожидает вся деревня. Слухи о талантливом капитане доходят до князя Торанага-но Миновара, одного из самых могущественных людей Японии. Торанага берет Блэкторна под свою защиту, лелея коварные планы использовать его знания в борьбе за власть.
Впервые на русском – новейшая книга автора таких международных бестселлеров, как «Шантарам» и «Тень горы», двухтомной исповеди человека, который сумел выбраться из бездны и уцелеть. «Это поразительный читательский опыт – по крайней мере, я был поражен до глубины души», – писал Джонни Депп. «Духовный путь» – это поэтапное описание процесса поиска Духовной Реальности, постижения Совершенства, Любви и Веры. Итак, слово – автору: «В каждом человеке заключена духовность. Каждый идет по своему духовному Пути.
Джеймс Джойс (1882–1941) — великий ирландский писатель, классик и одновременно разрушитель классики с ее канонами, человек, которому более, чем кому-либо, обязаны своим рождением новые литературные школы и направления XX века. Роман «Улисс» (1922) — главное произведение писателя, определившее пути развития искусства прозы и не раз признанное лучшим, значительнейшим романом за всю историю этого жанра. По замыслу автора, «Улисс» — рассказ об одном дне, прожитом одним обывателем из одного некрупного европейского городка, — вместил в себя всю литературу со всеми ее стилями и техниками письма и выразил все, что искусство способно сказать о человеке.
Впервые на русском – долгожданное продолжение одного из самых поразительных романов начала XXI века.«Шантарам» – это была преломленная в художественной форме исповедь человека, который сумел выбраться из бездны и уцелеть, разошедшаяся по миру тиражом четыре миллиона экземпляров (из них полмиллиона – в России) и заслужившая восторженные сравнения с произведениями лучших писателей нового времени, от Мелвилла до Хемингуэя. Маститый Джонатан Кэрролл писал: «Человек, которого „Шантарам“ не тронет до глубины души, либо не имеет сердца, либо мертв… „Шантарам“ – „Тысяча и одна ночь“ нашего века.