НЧЧК. Командировка - [112]

– Подрастешь – пойдешь в службу собственной безопасности, – Ытхан фыркнул. – Там таким фанатикам всегда рады. Деточка. А пока следи, чтоб этот… ушастый себя хорошо вел, а то я ему эту историю с дриадами еще вспомню. И с журналюгами разбирайтесь сами. Поняла?

– Так точно, шеф, – буркнула я и попрощалась.

Вот так-то. А насчет грядущей карьеры в рядах «умывателей рук»… я надеюсь, он пошутил? Хотя…

* * *

Кстати, о дриадах. Оккупировав общежитие, дроу сразу оценили масштабы работ по окучиванию зарослей красавиц и поняли, что их талантам тут точно найдется применение. Вузеллин уже сладострастно потирал ладони, когда боевые товарищи припомнили ему проигранное пари, и послали в аптеку за… аспирином (и за ним тоже, но не только и не столько). Дело было в конце рабочего воскресенья, заведение Сулемы, по идее, не работало, но в маленьких городках это вовсе не проблема. Вузеллин, вооружившись объемным и непрозрачным пакетом, как ушел, так и пропал на несколько часов.

Волноваться начал даже Дзир.

– Да что там можно делать столько времени? – тревожно вопрошал спецназовец, поглядывая на часы.

Дроу как раз занимались тем, что мешали Нолвэндэ и Эрину спокойно работать, и одновременно готовились к ночным трудам.

– Позвони ему, – предложила мыслечтица.

– Видишь ли, прекрасная светлоэльфийская дева, мой звонок будет расценен как покушение на личную жизнь и свободу, а так же ограничение прав личности моего верного друга, – завернул философски спецназовец. – Я же его не на боевое задание послал, а за… аспирином. Это неопасно.

– Тогда не стучи ботинком об ножку стола, – потребовал Эринрандир, не отрывая взгляда от содержимого папки с фотографиями. – Ты меня нервируешь.

«А лучше вообще исчезни, Темный, и оставь нас в покое хоть на полчасика. Видеть всех вас уже не могу».

– Какой-то ты нервный в последнее время… – начал было дроу.

– Дзир-р-р-р! Сколько можно? Я работаю! – взвился капитан ап-Телемнар.

Мало того, что добрые соратники постоянно третировали эльфов, портя Эрину все удовольствие от присутствия рядом напарницы, так еще и нормально работать мешали.

– Ты неправ…

Невозмутимый спецназовец уже собрался развить мысль о несовершенстве нервной системы у Светлых, как в дверях появился Вузеллин. Без… аспирина, но с невоспроизводимым выражением на смазливом лице. Задумчивым знатный дриадовед становился только в одном случае – когда речь шла о его шикарном «квейке».

– Неужели машину побили? – спросила изумленная состоянием дроу Нолвэндэ.

Но Вузеллин молчал и мечтательно рассматривал свои ногти.

Вид сородича подействовал и на Дзира. Командир ДОБРа тихо сказал что-то на одном из Темных диалектов и погрузился в серьезные раздумья.

– Что все это значит? – поинтересовался Эрин.

– Это значит, мой Светлый друг, – вздохнул дроу. – Что у наших знакомых дриад намечается траур и великое горевание.

– Почему?

– Потеря великого дриадолюба – это серьезная и невосполнимая утрата.

– В каком смысле?

– В прямом. Наш Вузеллин влюбился в аптекаршу.

Энчечекисты потрясенно уставились на завзятого ловеласа, который, казалось, ведет неслышный мысленный диалог сам с собой и не замечает ничего вокруг. А так оно и было на самом деле. Дроу разве только не впал в кому.

– И что теперь? – шепотом спросила Нол.

– Ничего. Дальше будут решать Матроны. Для Сулемы Кранн-Тецц наш Вуз выгоднейшая партия, и она постарается своего шанса не упустить. Моя мать – На-Гайна, скорее всего, сохранит нейтралитет, как выскажутся остальные, решать не берусь, – рассуждал Дзир вслух. – А если Вузеллин проявит себя с лучшей стороны, придумает какой-нибудь хитрый ход, провернет интригу с умом, то вполне возможно, что из этого всего что-то и выйдет.

Хладнокровие, с которым ДОРБовец предсказывал судьбу товарища по оружию, выглядело как-то дико и даже жестоко.

– Короче, выпадает Вуз из наших веселых забав, – ухмыльнулся Дзир. – Дровские девы безумно ревнивы, и о дриадах ему придется забыть, – он поглядел на зачарованного сородича. – Да он уже забыл. Теперь только Сулема и больше никто. И то, до церемонии сочетания – никакого секса.

– А если Матроны не сойдутся в… цене? – не отставала мыслечтица. – Если не будет свадьбы?

Спецназовец закурил и, затейливо выпуская дым красивыми колечками, рассказал:

– Существует несколько выходов. Вузеллин может совершить ритуальное самоубийство. Это раз. Он может уйти из семьи и стать изгоем. Это два. И как третий вариант: он попросит у Матрон особое снадобье, наподобие отворота, выпьет и разлюбит Сулему. Но если их любовь истинная и настоящая, то снадобье не подействует. И тогда Вуз обречен на самую жестокую пытку – любить недоступную деву до конца дней своих.

– Ты хочешь сказать, что отвороты не работают, когда идет речь о настоящей и взаимной любви? – переспросил Эрин.

Ему, по известной причине, это тема оказалась чрезвычайно близка. Хотя бы потому, что предстояло еще признаться в содеянном Нолвэндэ. Конечно, лучше бы она навсегда осталась в неведении, а еще лучше, если бы зелье Эфы сразу отправилось в мусорный бак. Но раз уж случилось, но надо рассказать правду. Если Нол узнает, и не от Эрина, а от других… Тогда и ритуальное темноэльфийское самоубийство ему не поможет.