Назначение в никуда - [6]

– Должно быть, это случай ошибочной идентификации. Во мне нет ничего, что заинтересовало бы кого-либо, кроме специалистов по несчастным случаям.

Байярд нахмурился, глядя на меня.

– Вы не будете возражать, если я проведу несколько тестов на вас? Это займет лишь минуту-другую. Ничего неприятного.

– Это будет приятной переменой, – сказал я. – А какого рода тесты? И с какой целью?

– Разобраться, что с вами такое, что заинтересовало их, – кивнул он на экран. – Я скажу вам о результатах, если таковые будут. – Он вытащил какой-то прибор и нацелил его на меня, как фотограф, настраивающий экспозицию. – Если бы это слово уже не затерлось, – сказал он, – я бы назвал эти показания невозможными. – Он указал на зеленую стрелку, метавшуюся по светящейся шкале, как по катушке компаса на Северном Полюсе. – Согласно этому, вы находитесь в неопределенном количестве мест одновременно. И это, – он ткнул пальцем в меньший циферблат со светящейся желтой стрелкой, – говорит, что энергетические уровни, концентрируемые в вашем районе, – порядка десяти тысяч процентов от нормы.

– У вас перепутались провода, – предположил я.

– Явно, – продолжал он думать вслух, – вы представляете звеньевую точку в том, что известно как пример вероятностного стресса. Если допустить мою догадку, главное звено.

– Что значит?..

– Большие дела зависят от вас, мистер Кэрлон, – просто произнес Байярд. – Что или как – не знаю. Но происходят довольно странные вещи – и вы в центре их. То, что вы сделаете дальше, будет иметь глубочайший эффект в будущем мире – многих мирах.

– Помедленнее, – попросил я. – Давайте оставаться в реальности.

– Существует больше, чем одна реальность, мистер Кэрлон, – просто сказал Байярд.

– Кем, сказали, вы являетесь? – переспросил я.

– Байярд. Полковник Байярд Службы Имперской Безопасности.

– Безопасности, а? И Имперской к тому же. Звучит несколько старомодно – если вы не работаете на Хайле Селассие.

– Империум – большая сила, мистер Кэрлон. Но, пожалуйста, примите на веру слова, что мое правительство не враждебно вашему.

– На данный момент, это уже кое-что. Как получилось, что вы говорите по-американски без акцента?

– Я родился в Огайо. Но давайте на данный момент отложим это в сторону. Я потратил кое-какое время, смахнув вас у него из-под носа, но он не уступит. И к его услугам обширные ресурсы.

У меня все еще было ощущение, что он говорит сам с собой.

– Олл райт, вы потратили время, – подсказал я ему. – Что вы собираетесь делать с этим?

Байярд указал на экран с тонкой красной стрелкой, которая трепетала по картушке компаса.

– Этот инструмент способен отслеживать отношения высокого порядка абстрактности. Дается точка опоры, и он указывает положение артефактов, близко ассоциируемых с субъектом. На данный момент он указывает на отдаленный источник к западу от нашего положения сейчас.

– Наука, мистер Байярд? Или колдовство?

– Широчайший научный уровень, тем больший, что он входит в столкновение с той областью, которая некогда была известна как оккультные науки. Но оккультные – значит, просто тайные.

– И что это все должно сделать со мной?

– Аппаратура настроена на вас, мистер Кэрлон. Если мы последуем за ней, это может привести нас к ответам на ваши и мои вопросы.

– И когда мы туда доберемся – что тогда?

– Это зависит от того, что мы найдем.

– Вы не выдаете слишком много, не так ли, полковник? – заметил я. – У меня был долгий день. Я ценю то, что вы подобрали меня с лодки, прежде чем та утонула – и я полагаю, что должен вам какую-то благодарность за спасение меня от еще одного теста из нерв-автомата. Но игра в вопросы без ответов окончательно утомила меня.

– Давайте достигнем взаимопонимания, мистер Кэрлон, – ответил Байярд. – Если бы я смог объяснить, вы бы поняли – но объяснение будет включать рассказ о том, что я не могу сообщить вам.

– Мы ходим по кругу в наших разговорах, полковник. Я полагаю, вы это понимаете.

– Круг сужается, мистер Кэрлон. Я надеюсь, что это не петля, которая захлестнет всех нас.

– Это весьма драматический язык, не так ли, полковник? Вы так произнесли это, что оно прозвучало как конец мира.

Байярд кивнул, остановив взгляд. В многоцветном свете приборов его лицо было жестким, составленным из напряженных линий.

– Именно так, мистер Кэрлон, – высказался он.

Луна поднялась, окрасив серебром дорожку на воде. Мы прошли Бермуды, увидев в отдалении огни Азор. Пролетело больше двух часов; под нами неподвижно лежал океан, пока в виду не появился берег Франции, чертовски далеко.

– Сенсоры аппроксимации сейчас работают на уровне бета, – сказал Байярд. – Мы в нескольких милях от того, что ищем.

Он двинул рычаг, и залитый лунным светом изгиб берега ушел под нас быстро, бесшумно и гладко. Мы выровнялись на высоте пары сотен футов над вспаханными полями, скользнули над черепичными верхушками крыш маленькой деревушки, проследовали вдоль узкой извилистой дороги, что прорезала ряд заросших лесом холмов. Далеко впереди на черной земле заблестела широкая река.

– Сена, – сказал Байярд, изучавший иллюминированную карту, что прокручивалась перед ним на маленьком экране, с красной точкой в центре, представлявшей нашу позицию. – Индикатор сейчас дает показания в красной зоне, чуть дальше.