Назло богам, на радость маме - [46]

Всевышний кинул брезгливый взгляд на кресло для посетителей, щелчком пальцев соорудил другое, белое, большое и комфортное и упер взор в чертовку:

— Изменения констатирую. Раньше ты хамила и одновременно пыталась меня соблазнить, а теперь только хамишь!

— Ничего подобного! — обиделась Мекрина. — Просто некоторые бесчувственные сухари упорно не замечают, что у меня куртка расстегнулась, а соски вот-вот топик порвут! Можно подумать, райские воблы годятся на что-нибудь, кроме нарезания из них подметок!

— Зато летают, — криво усмехнулся Всевышний.

— Подумаешь, — буркнула чертовка. — В постели не разлетаешься! Но за ваши деньги любой каприз.

За спиной девушки развернулись большие, идеальной формы крылья, отличающиеся от архангельских только расцветкой: раскрашенное в цвета российского триколора правое оттенялось пламенно красным левым, на котором ближе к лопатке золотилась татуировка в форме серпа и молота.

— Нравится? — томно проворковала Мекрина.

— Ты в самом деле считаешь, что в силах меня соблазнить?

Мекрина вздохнула:

— Но попробовать-то можно… — она стрельнула в Яхве глазками и добавила. — Чем черт не шутит…

— Да, шутки у вас бывают интересные, — расхохотался Господь. — А расцветка откуда? Новая мода?

— Нюансы накопления силы, — вздохнула оперативница. — У меня весь отдел из русских. Традиция.

— Они же добрые! — удивился всевышний. — И не злопамятные.

— Зато воевать умеют лучше всех! И не знают, что такое «невозможно»! Но мы отвлеклись, — Мекрина поднялась из-за стола и картинно потянулась, расправив крылья. Ткань топика недвусмысленно затрещала. — «Выхлоп» будешь, твоя божественность?

— Мы, действительно, отвлеклись, — улыбнулся бог, сотворил стакан с соком и отхлебнул. — Так что делать с засланцами? Как за ними наблюдать?

Девушка, сложив крылья, плюхнулась обратно в кресло:

— Есть тут одна идейка… — начальник оперативного отдела помолчала несколько мгновений и продолжила. — Агент на слиянии.

— Это же без возврата! — господь поперхнулся соком. — С ума сошла?

— Так точно, — сообщила Мекрина. — На почве сексуальной неудовлетворенности.

— Кто о чем, а вшивый о бане! — сплюнул бог.

— Тысячу лет назад ты не был столь упрям! То есть, добродетелен!

— А ты откуда знаешь? — удивился Господь. — Тебя тогда и близко ко мне не подпускали!

Игривость с Мекрины как рукой сняло:

— Действительно, откуда? — недоумение на лице задержалось лишь мгновение. — Вот и изменения. Пока на теневом уровне, — тон стал еще более деловым. — Агента надо посылать, не вижу другого выхода. Там что-то происходит, а мы без малейшего понятия!

— А мы тамошние?

— Твоя божественность уверена, что желает знать, чем мы там заняты? — улыбнулась чертовка. — Могу продемонстрировать! Один в один не получится, но с учетом тысячелетнего опыта хуже точно не будет!

— Давай сюда свой «выхлоп»! — проворчал Господь и надолго приложился к фляге. — С тобой без пойла общаться невозможно! Тыкать начала через слово. И хамишь, словно сварливая жена…

— Неплохая идея, — девушка накрутила локон на когтистый палец. — Свадебное платье, медовый месяц, регулярный секс, скалка, сковородка…

— Размечталась! — оборвал Яхве. — Ты же в прошлое собралась!

— Я?! — глаза чертовки расплылись на пол-лица. — Я собралась к тебе в постель! А в прошлое Руфика пошлем! Он как раз в нужном состоянии: ничего не понимает, и на всё согласный за глоток «выхлопа».

— Ты споила Руфаила? — Всевышний вылил в себя остатки спиртного.

— Во-первых, я тут ни при чем, — назидательно подняла палец Мекрина, проигнорировав возмущение в голосе собеседника. — Во-вторых, ангела споить невозможно. А в-третьих, говорила же: у меня весь отдел из русских спецназовцев! Да не беспокойся, — девушка пожала плечами. — Пошлем не на полное слияние. В любой момент выдернем. Только мне нужна подкачка светлой энергией, — стол чертовки исчез, и девушка переместилась на колени к мужчине. — Постоянная…

Красное крыло накрыло плечи Господа. Ткань топика с треском лопнула…

Баранье Болото

В половине двенадцатого с юго-востока, где не наблюдалось ни одной деревни, а посыпанная щебенкой дорога терялась в бесконечных лесах и трясинах, в Баранье Болото вошел молодой человек лет двадцати. Как и у незабвенного героя классической литературы, у него не было ни денег, ни квартиры, где они могли бы лежать, ни ключа, которым можно было бы квартиру отпереть. У него не было даже плаща. В город молодой человек вошел в просторной рубахе-косоворотке, заправленной в домотканые портки. На могучей шее болтались обереги Перуна и Велеса, рука твердо держала резной посох, а на ногах горделиво красовались перепачканные сапоги хорошей кожи. Установить, наличествуют ли в сапогах носки или портянки, возможным не представлялось. Одним словом, с первого взгляда было понятно, что гость отнюдь не великий комбинатор, а всего лишь бродячий, а, следовательно, нищий, волхв.

Пришедший был не один. Плечом к плечу со служителем богов вышагивал огромный медведь, на спине которого громоздились странного вида тюки, производство коих явно не обошлось без технологий, более чем на тысячу лет обогнавших окружающую действительность. С лучащейся довольством морды зверя не сходила жизнерадостная улыбка, выставляющая на всеобщее обозрение выдающихся размеров клыки. Впрочем, умственное состояние медведя диагностировалось независимо от выражения лица: надо окончательно спятить, чтобы путешествовать в компании бродячего волхва, да еще по землям, не столь давно перешедшим под святую длань папского престола.