Наживка - [36]

– Что? Джек крестился?

Лили молча хлебнула из своего стакана.

– Полный абсурд. Он в Бога нисколько не верит.

Она взглянула на него, как на слабоумного.

– Да что с тобой? Дело вовсе не в Боге. Джек попросту влепил нам обоим пощечину, повернулся спиной к семье и к себе самому из-за какой-то глупой стычки с отцом. Через пару недель прислал свадебную фотографию. В том же месте, перед тем же крестом, с девушкой постарше, в белом платье размером побольше. Трус снова косвенно нас отхлестал по щекам.

Марти запустил пальцы в волосы, стараясь пробудить заснувшие серые клетки и осознать услышанное. Джек натворил кучу глупостей, но никогда не казался способным кого-то сознательно оскорбить, особенно родителей. Вдобавок зачем надо было наказывать Лили за ссору с отцом?

– Ничего не понимаю.

– Неудивительно. Я и сама ничего не понимаю. Больше года голову ломаю.

– Ты должна была Джека спросить.

– Я тебе говорю, он не стал бы со мной откровенничать. И Мори ничего не хотел объяснять. Мужчины с ума сходят, а женщины страдают, не зная почему.

Марти тупо смотрел, как Лили пьет, не видя никаких эмоций на давным-давно знакомом старческом лице. Не сомневался, что они присутствуют, и одновременно знал, что никогда их не увидит. Наверно, если бы Лили Гилберт раз в жизни заплакала, то не сумела бы остановиться.

– Ладно, сам поговорю с поганцем.

– Хорошо.

– Мне очень жаль, что он тебя обидел.

Лили бросила на него туманный взгляд:

– И все это время считалось, что я хуже всех. Кстати, Сол мне сегодня звонил после закрытия питомника. Знаешь, тебе предстоит гроб нести.

– Знаю.

Она чуть улыбнулась:

– Мори давно его выбрал. Постоянно бывал в похоронной конторе, играл с Солом в покер, однажды пришел и сказал: «Лили, я тут себе гроб присмотрел. Тяжеленный, отделанный бронзой, носильщики надорвутся. Тем лучше для костоправа Харви, у которого плоховато идут дела».

Марти с улыбкой услышал знакомые речи.

– Не знал, что он играл в покер.

– Только с Солом, у которого мог выиграть. Иногда еще с Беном.

– Кто такой Бен?

– Никто.

– Он тебе не нравится?

– Путц[24] вонючий.

– А Мори он нравился?

Лили пожала плечами:

– Ты же знаешь Мори. Он был безнадежен. Ему все нравились, заслуженно или нет. Вдобавок они с Беном вместе сюда приехали.

– Странно, что я никогда его не встречал.

– Они не были слишком близки. Ездили два-три раза в год на рыбалку, порой в карты играли.

Марти медленно повернул к ней голову.

– Мори ездил на рыбалку?

– А как же. Ох, включи звук… поскорее. – Лили спустила ноги с дивана, уткнулась локтями в колени, не сводя глаз с экрана. – Смотри-ка, дополнительный иннинг…[25]

Марти с изумлением посмотрел на нее:

– Бейсбол любишь?

Она сама щелкнула пультом.

– Конечно. Игра джентльменская. С ног никого не сбивают, широко улыбаются, добиваясь успеха…

Он ошеломленно таращил глаза, приходя к выводу, что совсем не знает Лили, столько лет любя ее дочь. Гораздо больше времени проводил с Мори, привыкая к возрастным различиям, существующим в новой семье. Лили таинственно пропадала на кухне, а Мори был мужчиной, другом, вторым отцом, знакомым и любимым.

А о рыбалке Марти никогда не догадывался и поэтому насторожился. Возможно, знал Мори не так хорошо, как казалось.

Он мысленно перенесся в тот день, больше года назад, незадолго до конца своей жизни, когда они возили Лили и Ханну в антикварную лавку милях в пятидесяти северней города, которая торговала вдвое дешевле, чем другие ближе к дому. На обратном пути остановились на деревенской заправке с закусочной, заказали мороженое и напитки.

– Иди-ка сюда, Марти, взгляни. – Мори стоял у высокого холодильного шкафа с молоком, сыром, другими продуктами, глядя на подсоединенный к нему бурливший бак с водой, и качал головой.

Марти заглянул, скривился в гримасе, видя черные клубки пиявок. На крышке бака в чашках с землей и опилками извивались разнообразные черви.

– Какая гадость. Что это?

– Откуда мне знать. – Мори жестом подозвал молодого работника. – Это не противоречит санитарным нормам?

– М-м-м… А вы кто, инспектор?

– Нет, не инспектор, но рассуди здраво. Пиявки рядом с молоком…

– И черви, – добавил Марти.

– Наживка, – объяснил служащий. – В баке живая, сверху сухая.

– Действительно, живая, – хмыкнул Мори. – Шевелится. Жуть какая-то.

– Э-э-э… у нас тут много рыбаков.

– А, рыбаков… Именующих себя спортсменами? Что же это за спорт, когда ты насаживаешь на зазубренный острый крючок крошечное беспомощное живое существо и забрасываешь в воду, чтоб вытащить оттуда другое беспомощное животное покрупнее?

– Да это ведь черви, пиявки и всякая дрянь.

– Для тебя – может быть. Скажи, ты фильмы Спилберга видел?

– Конечно, все видел.

– Правда? Интересно. И «Список Шиндлера»[26] видел?

– М-м-м… Его точно Спилберг снимал?

– Не важно. Я про динозавров имею в виду.

– Ну, «Парк Юрского периода» четыре раза смотрел. Продолжение так себе, а первый по-настоящему классный.

– Помнишь, как там козленка привязывают, чтобы приманить первого крупного динозавра?

– Еще бы, обалдеть.

– Тебе его не было жалко?

– Вроде было. То есть он боялся до ужаса, жалобно блеял и прочее.

– Козленок был наживкой. Вроде этих червей.