Назад в СССР: 1984 - [8]

Едва мы вошли внутрь, в нос ударил давно забытый запах настоящей газированной воды. Он приятно щекотал ноздри, напоминая о далеком детстве. Неожиданно пришел к мысли — разве в бреду ощущаются запахи?

Весь прилавок и стеллажи за ним были заставлены темно-зелеными пол литровыми бутылками. Вдоль стены стояли многочисленные ящики, в которых угадывалась пустая стеклянная тара. На торговой стойке стояли подносы с перевернутыми вверх дном, чистыми гранеными стаканами. Немногочисленные круглые столики на выходе из магазина говорили о том, что здесь можно не только купить, но еще и распить купленную газировку. Сверху, под потолком тихо жужжа, крутились огромные вентиляторы, с тремя лопастями, поэтому в магазине было прохладно.

Внизу, у самой стойки я заметил небольшой картонный коробок, засыпанный жестяными крышками от бутылок. Тут же стояли квадратные алюминиевые стяжки, заменявшие ящики для переноски. В них всегда помещалось строго шесть штук, лишнее не впихнуть.

— Теть Тань! — повеселевший Женька сразу полез к стойке. — А можно нам «Экстра-Ситро»? По стакану… Не, лучше по два.

— Женя, я же говорила уже! С утра нужно было приходить! — всплеснула руками тетя Таня, одетая в серый халат продавца. — Все, на сегодня закончилось Ситро. Вы бы еще вечером пришли.

— А что есть-то? — поинтересовался я.

Мне страшно хотелось поскорее ощутить этот вкус советского лимонада. Сравнить его с тем, какой я помнил из своего детства. Если в реальности такой уже не попробовать, то хотя бы так…

В голове снова нарисовалась робкая мысль о том, что все это никакой не медикаментозный сон, а самая что ни на есть, настоящая реальность. Отмахнулся. Этого мне еще не хватало. Мне башку прострелили, а я тут фантазирую.

— Лимонад. Буратино. Дюшес еще, — улыбнулась продавщица, поправив чепчик.

— Буратино, можно?

— Конечно, — она потянулась за чистыми стаканами. — По два каждому?

— Ага.

Я только сейчас понял, что денег-то у меня нет. Прощупал карманы — ничего. Женька это дело заметил.

— Не суетись. Я заплачу, — здоровяк протянул ей копейки.

— Верну обязательно, — мне было слегка неудобно.

Тот только махнул рукой, мол, не парься.

Улыбающаяся тетя Таня подала нам по полному стакану пенящегося напитка. Брызги от лопавшихся пузырьков газа, летели во все стороны. Еще два стакана уже стояли на стойке.

Я тут же прижал тару к губам и сделал большой глоток.

Неожиданно, ностальгия ударила с такой силой, что я, вытаращив глаза, отстранился от стакана, едва не пролив содержимое. Вкус был тем самым. Ярким и настоящим. Такие вещи запоминаются на десятилетия, а то и больше. Мне сорок восемь, а многие вещи я помнил будто вчера…

Язык приятно пощипывало, хотелось зажмуриться от удовольствия.

В голове пронесся целый рой самых разнообразных мыслей. Ощущение реальности накатило так правдоподобно, что я мгновенно забыл о «мультиках». Представление об этом стало каким-то блеклым, несоответствующим реальности. Внезапно, я откуда-то вспомнил свой домашний адрес, имена родителей. Номер школы, в которой учился. И город. Город тоже вспомнил…

— Жень. Женя, — тихо позвал я здоровяка. — А в каком городе мы живем?

— Ты опять, блин? — нахмурился он, отстранившись от стакана. — В Припяти!

Глава 3. Серьезная цель

— Припять? Что за бред? Это же мертвый город…

— Что ты там бормочешь? — Женька увлеченно смаковал пенящийся напиток.

Мысль о том, что я лежу в госпитале, под медикаментозной комой больше не казалась мне настоящей. Мне выстрелили в голову — после таких ранений не выживают, статистика очень низкая. Сейчас напрашивалось другое, более невероятное мнение…

Что если я погиб в своем времени и мое сознание, каким-то образом переместилось в прошлое?

Обратил внимание на стоящую на соседнем столике пустую бутылку. Пригляделся и заметил, что на этикетке стоял вырез, напротив года и месяца. Сейчас так уже не делают.

— А год тысяча девятьсот восемьдесят пятый, да? — предположил я.

Женька только кивнул головой и усмехнулся.

— Восемьдесят четвертый!

Я реально попал в прошлое? И какое прошлое? Кажется, в эпоху начала перестройки СССР, в середину восьмидесятых годов прошлого века. Хотя нет, перестройка началась с приходом Горбачева, уже позже. Невероятно.

Получается, я угодил в собственное тело, в возрасте семнадцати лет? Ну, нет! Точно, нет. В семнадцать лет меня уже не было в Припяти — ее эвакуировали когда мне было тринадцать. Значит, тело чужое, хотя тоже советского ученика выпускного класса.С тем же именем, но другой фамилией. Да и школа не моя была, я точно в другой учился.

Как все это объяснить-то? Почему все так получилось?

А что если высшие силы дали мне второй шанс поменять свою жизнь? Или цель куда более глобальная?

Пока задавал себе эти вопросы, сам не заметил, как выглушил весь лимонад, причем с обоих стаканов сразу. Я облизнулся, посмотрел по сторонам. В голову пришла занятная мысль.

— Женька, а поблизости булочная есть? — насколько я помню, хлебные магазины в Советском Союзе назывались именно так.

Над названиями тогда долго не думали, чем проще, тем лучше. Запоминающиеся названия вроде «Хлеб», «Молоко», «Мясной», были самые ходовые. «Гастрономы» еще. От одной мысли, что все это я могу увидеть снова, стало тепло на душе, разбавив тяжесть осознания того, что меня все-таки застрелили. На мгновение растерялся, но тут же отпустило. С самообладанием у меня всегда было нормально.