Найди меня - [3]

Мэгги была ослепительна. На ней был темно-лиловый костюм – одно из лучших созданий Донны Каран, обнажающий ноги ровно настолько, насколько нужно, и подчеркивающий округлость форм. Точно подобранный цвет придавал алебастровой коже Мэгги приятный теплый оттенок. Волосы приобрели в умелых руках Джона Фрида роскошный блеск меди и при каждом повороте головы переливались как струи водопада.

– Дорогие мои!

Ее появление было типичным голливудским шоу; так могла появиться Джоан Кроуфорд в зените славы. На малолетних обожателей это производило безотказный эффект. Мэгги не требовалось прибегать к каким-то специальным трюкам. Она излучала красоту и обаяние. И Барт, глядя на нее, подумал, что и сам не раз становился невольной мишенью этих токов.

Неподражаемым жестом Мэгги бросила на столик перчатки от Корнелии Джеймс и сумочку из крокодиловой кожи.

– Этот милый юноша вытащил меня из толпы поклонников, которые меня чуть не задушили, когда я выходила из салона. Если бы не он, меня просто разорвали бы на куски!

А если бы они не предприняли этой попытки, ты бы сама их разорвала, язвительно подумала Конни. Поклонники были для Мэгги важней хлеба насущного. Конни с первого взгляда поняла, что Мэгги в прекрасном настроении: истеричные поклонники и юный обожатель подтвердили, что она не утратила ни грамма своей власти над публикой, и от этого кровь быстрее бежала по жилам.

– Боюсь, единственно, что я могу предложить вам за мое спасение – немножко выпить, – сказала Мэгги молодому человеку, мягко, но властно подтолкнув его к креслу. – Я думаю, нам будет кстати бутылочка охлажденного шампанского.

– Сколько бокалов? – услужливо спросила Конни.

– Четыре, конечно, – удивленно округлив глаза, ответила Мэгги.

– Это моя дорогая подруга и доверенное лицо Конни Кавано, – промурлыкала Мэгги и, небрежно махнув рукой в сторону Барта, добавила: – А это мой агент и менеджер Билл Бартлет. Молодого человека зовут… – Она обернулась к гостю и со смешком спросила: – Как ваше имя?

– Кертис… Питер Кертис, – запинаясь и тая от восторга, ответил он, пожимая протянутую руку с длинными ухоженными ногтями.

– Питер! Какое очаровательное имя!

– Как у Питера Пэна, – поддакнула Конни, протягивая Мэгги шампанское. В морозилке всегда ждало своей очереди не меньше дюжины бутылок самого лучшего шампанского – арсенал на все случаи жизни.

Конни встретилась глазами с Бартом. «Мэгги верна себе», – сказал ее взгляд.

Час спустя, проговорив с извиняющейся улыбкой: «Какой прелестный молодой человек!», Мэгги опустилась в глубокое мягкое кресло.

– Да, – согласился Барт, – очень молодой.

Глаза Мэгги потемнели до цвета старого янтаря.

– Не забывай, друг мой, ты отвечаешь за мою карьеру, а не за личную жизнь, – произнесла она тоном героини из «Авантюристки», одной из самых знаменитых своих ролей. – И уж если мы заговорили о карьере, как дела насчет сериала?

Момент истины наступил раньше, чем он предполагал. Ему хотелось сперва подготовить почву, а потом поставить Мэгги перед непреложным фактом – необходимость сменить амплуа. Но раз уж так получилось… И он деланно безразличным тоном ответил:

– Я только что вернулся с Уордур-стрит. Там сказали, что Джудит Кейн будет играть Клодия Альбиони.

Мэгги не шевельнулась, но от Барта не укрылось, как затрепетали ее ноздри и поджались губы. Она набрала в легкие побольше воздуху и просто спросила:

– Почему?

В ее голосе прозвучало многое – недаром она была великолепной актрисой – удивление, ужас, боль, уязвленность. По умению владеть своим голосом Мэгги не знала себе равных. Так же как ее чрезвычайно выразительное лицо, он был богат оттенками. И она прекрасно пользовалась им, отлично понимая всю силу его влияния. Сейчас она явно вызывала Барта на откровенность.

– Потому что ей двадцать семь лет, – твердо ответил он.

Конни, выпроводив наконец юного гостя, в этот момент как раз подошла к двери и заметила, как в глазах Мэгги сверкнула молния. Она решила остаться у входа и посмотреть, как будут разворачиваться события.

– А при чем здесь возраст? – сделав паузу, спросила Мэгги угасшим голосом.

– Возраст здесь очень важен. В начале сериала Джудит Кейн двадцать семь лет, это молодая женщина, которая после смерти отца остается влиятельной наследницей огромных богатств и вместе с тем попадает словно христианка в яму со львами. Она молода и неопытна, ей предстоит многому научиться, много познать, Клодия Альбиони – я цитирую: «молодая, трогательно чувствительна – это именно то, что нам нужно. Пробы прошли замечательно. Она отвечает всем требованиям роли».

– А я, стало быть, нет?

– Как они говорят – нет.

Мэгги вскочила словно раненый тигр.

– Я могу сыграть любой возраст! И уже играла, если на то пошло! Я переиграю эту сучку Альбиони и на сцене, и на экране, где только захотите! Это всем известно!

– Никто не сомневается, что ты чертовски хорошая актриса. И публика знает, и продюсеры, но продюсеры знают еще кое-что, о чем зрители пока не догадываются. Они знают, что всему свое время и место. Любой проект в Голливуде обсасывают, думая об одном: сработает – не сработает? И сегодня утром ассистент по актерам, режиссер и продюсер – между прочим, не кто-нибудь, сам Калли Бахман – пели мне в одни голос, что назначение сорокапятилетней женщины на роль двадцатисемилетней не сработает!