Наяву как во сне - [7]

— Родная моя… — Кристиан погладил ее по голове. — А тебя не смутит… присутствие Клары? Ну, если она опять вдруг вздумает…

— Строить тебе глазки? — договорила за него Сандра.

Кристиан кивнул.

— Назовем так.

— Ничуть не смутит, — заявила Сандра, энергично качая головой. — Ревновать ты мне запретил и потом сказал, что я для тебя единственная на свете девушка. — Она хитро прищурилась. — Я поверила.

— Умница.

2

Стефани Адамс силилась понять, отчего на душе у нее так тяжко и тревожно, но разумных объяснений тому никак не находила. День выдался теплый и солнечный, Мэтью, ее муж, впервые за много лет не поехал в эту субботу в офис, был с самого утра с ней, причем проснулся в самом прекрасном расположении духа, а сейчас смотрит в опущенное окно и весело насвистывает. Впереди их ждет встреча со старыми добрыми друзьями — бывшими однокашниками, Эвой и Дирком Паттерсонами. Ужин в чудном яблоневом саду, прогулка на побережье, чаепитие при свечах, воспоминания о прошлом, смех до упаду… Почему, ну почему она ведет машину в таком напряжении, смотрит на дорогу столь рассеянным взглядом и как будто вовсе не радуется, представляя, как проведет у друзей незабываемый вечер?

— Не боишься, что Кристиан и его гости напьются и подерутся либо вообще спалят дом? — неожиданно для себя выдала она, даже не взглянув на Мэтью.

Тот перестал свистеть, повернул голову, продолжительно на нее посмотрел и спросил:

— Ты что, не в духе?

— Не в духе? — Стефани нахмурилась. — С чего ты взял?

— Вид у тебя довольно мрачный. И голос взволнованный.

— Взволнуешься тут, — пробурчала Стефани. — Ты хоть услышал, о чем я тебя спросила?

— Конечно, услышал, — спокойно произнес Мэтью. — Только не понимаю, откуда эти странные идеи, дурацкий страх? У Кристиана голова на месте, не вижу смысла подозревать его в хулиганстве, в каких бы то ни было сумасбродствах.

— Естественно, не видишь, — ворчливо и язвительно выпалила Стефани. — Ты целыми днями пропадаешь на работе и знать не знаешь, что с мальчиком творится.

— И что же с ним такое творится? — становясь вдруг серьезным, даже чуть мрачноватым, поинтересовался Мэтью.

— Дома он почти не бывает, а если и бывает, то просиживает часами напролет за чертовым компьютером! — прорвало вдруг Стефани. — Всю комнату увешал фотографиями какой-то вертихвостки, готов уже на коленях перед ними стоять, точно перед иконами. Со мной почти не общается. «Привет!», «как дела?», «приду поздно, не волнуйся» — больше от него ничего в последнее время не услышишь.

Мэтью усмехнулся.

— И что в этом такого страшного? Парню семнадцать лет, компьютерами он серьезно увлечен, даже собственные деньги на них зарабатывает. А в девочку влюбился, так это же замечательно! Я видел эти фотографии. Никакая она не вертихвостка. По-моему, наоборот: очень серьезная и весьма симпатичная. Радоваться надо, что он не с какими-нибудь шалавами знается, а выбрал себе достойную подругу и верен ей. А что с тобой мало общается… ну, такова уж наша родительская участь. Сначала мы нужны детям как воздух, потом отходим на второй план, а в один прекрасный день они вообще выпархивают из нашего гнезда и летят вить собственное, обзаводиться своим потомством. Скажи еще спасибо, что Кристиан предупреждает тебя — «приду поздно», — от других и этого не дождешься. Стив, например, сын моего зама…

— Вот именно, Кристиану всего семнадцать! — не желая ничего знать про какого-то там Стива, перебила мужа Стефани. — Он ведь еще совсем не разбирается в жизни, тем более в женщинах, неужели ты не понимаешь?

Да, именно этими мыслями она терзалась несколько последних недель, хоть и не отдавала себе в том отчета. Мыслями о сыне, о его подозрительном затянувшемся романе, об этой девчонке, заморочившей мальчику голову. Сегодня, когда Кристиан объявил, что устроит в отсутствие родителей вечеринку, и Стефани представила, что он приведет в дом свою сероглазую подружку, на душе у нее сделалось так гадко, что мгновенно расхотелось куда бы то ни было ехать, радоваться предстоящей встрече с друзьями, вообще о чем-то постороннем думать.

— Не разбирается в жизни и женщинах? — помолчав, медленно и строго переспросил Мэтью. — Что за вздор? Кристиан всегда был человеком ответственным, рассудительным, целеустремленным. Я, наоборот, в этом плане совершенно за него спокоен. Только задумайся: он занимается спортом, уже сам зарабатывает деньги, хоть и обеспечен всем необходимым, даже сверх того. И к девочке этой так трогательно и сильно привязан, значит, уже вполне повзрослел — не в мимолетных увлечениях нуждается, а в серьезных, настоящих отношениях.

Стефани зло засмеялась, даже как-то заколыхалась, показывая всем своим видом, что находит слова мужа крайне нелепыми.

— Настоящие отношения? В семнадцать-то лет? Такое, по-твоему, бывает?

— А почему бы и нет? — все больше мрачнея, спросил Мэтью. Не нравился ему настрой Стефани, ой как не нравился. В ее глазах горел устрашающе злобный огонь, губы были плотно сжаты, как у человека, тайно вынашивающего преступный план. Он прожил с женой больше двадцати лет, но порой не знал, чего от нее ждать. Это пугало, особенно сейчас, когда речь шла об их единственном сыне.