Навязанный рай - [8]

Карты легли удачно. На всё время, проведенное в сауне, Сандер потерял всякие мысли о странностях своего собутыльника, о необычности места пребывания, о загадочном буфетчике, успевающем, как Фигаро «здесь и там»…

Прогревшаяся в парилке до розоватого оттенка кожи Виола – Вилькой её Федор называть не захотел, боясь спутать со столовым прибором – быстрехонько пронырнула от бортика до бортика бассейна, распустила собранные в тугой узел волосы, накатила полстакана мартини и оседлала Сандера, скромно расположившегося чуток передохнуть после парной на лавочке у стены. На его невольное: «Погоди, докурю...» довольно засмеялась, замурчала, как сытая кошка, и посоветовала: «Кури по ходу дела, не помешает…» Она и сама не очень-то заморачивалась на «процессе», то приостанавливаясь, чтоб прихватить со стола бокал с вином и промочить горлышко, то хитренько поглядывая и как-то вовсе не пошло, но игриво комментируя поведение Таньки и Паши, расположившихся в уголке, в широком и низком, мягком кресле. Причем, расположился-то в основном морячок, а брюнетка присела перед ним, в ногах, и старательно, с увлечением исполняла обряд фелляции. И, судя по разнообразным движениям её головки, делала она это очень и очень оригинально…

– …любит она это самое… ой, как любит… – тихонечко приговаривала Виолетта, медленно, со вкусом, раскачиваясь на коленях Сандера. – Хлебом не корми, а дай вот так вот, как теперь…

Она захихикала, ускоряя темп движений…

…и понеслось…

Он так и не понял, каким чудесным образом появлялись новые, непочатые бутылки и куда девались пустые, как заменялась использованная посуда на чистую, откуда брались свежие, сухие полотенца и простыни…

– …спать хочется… – откровенно зевая, сказал Сандер.

Спустя несколько часов, ублаженный, уставший, размякший, но при этом, к собственному же удивлению, бодренький и в отличнейшем настроении, он расположился у стола на деревянной жесткой лавочке, выбрав именно место для того, чтобы мгновенно не уснуть в глубоком, мягком и удобном кресле, откуда выбрался совсем недавно вместе с Танькой. Но теперь рядом с ним, как и в начале вечера, сидела Виолетта, ласково, игриво и успокоено положившая на его плечо блондинистую головку.

– Я бы тоже подремала минуточек шестьсот на каждый глазик, – вяло прохихикала девушка.

– На чистых простынках, в обнимку с мягкой подушечкой… и не только… – подхватила её слова подруга с противоположной стороны стола.

– Может, тогда и пора?.. – чуть нерешительно предложил Митраш, обнимая Таню за плечи и, казалось бы, раздумывая над собственным предложением.

– Пора! – согласился Сандер. – Хорошего должно быть в меру…

В очередной раз ополоснувшись под душем, теперь уже чуть тепленькой – для бодрости – водичкой, они неторопливо, как бы совсем по-семейному, оделись. Казалось, что не было всего-то пару часов назад, не больше, бешеного натиска на тела друг друга, сумасшедшей, искренней и отчаянной страсти, веселого, озорного обмена партнерами, общего, вчетвером и сразу, соития на широкой постели в неожиданно, но очень удачно обнаруженной уютной комнате отдыха.

…Через вестибюль девушки прошли первыми, уверенно, будто делали это каждый вечер, направляясь к крутой мраморной лестнице наверх, в номера. Поотставшие Сандер и Митраш с чуть расслабленным, легким возбуждением разглядывали теперь уже хорошо знакомые стройненькие фигурки – в сиреневом вечернем платье с открытой спиной и в коротенькой юбчонке, едва прикрывающей верхнюю половину бедер. Оба молчали, то ли подыскивая нужные слова для прощания, то ли просто отдыхая от бесконечного интимного шепота и рассказанных за вечер анекдотов. Только уже наверху, остановившись у своей, первой по ходу, двери морячок кивнул Сандеру:

– Ну, до завтра, что ли?..

– Давай, до завтра! – согласился Федор, будто бы пронзенный острой, щемящей мыслью, что завтра не будет.

Будет такой же глубокий вечер, переходящий в ночь, новые девчонки, а может быть, и новый паренек такой же простой, не зловредный и приятный для компании. И блаженная расслабленность, удовлетворенность проведенным в сауне и перед ней временем куда-то исчезла, испарилась, как испаряется кусочек льда, если плеснуть на него кипятком…

А в номере был уже накрыт стол в маленькой гостиной. Привычные водка, вино, фрукты, тонко нарезанная копченая, вкуснейшая колбаса… В желудке едва не заурчало при виде таких скромных, но аппетитных яств. Но Сандер легко подавил в себе простейшее желание присесть к столу, выпить, закусить, а потом – направиться в компании с Виолеттой в спальню. Хотя именно так и поступила девушка, легко, с разбегу, плюхнувшаяся на диванчик и заявившая:

– Какая красота, милый! Давай поедим и расслабимся…

– Давай, – кивнул Сандер, понимая, что возражения его прозвучат нелепо, но…

С притворной обеспокоенностью он похлопал себя по карманам, будто разыскивая уложенную в левый боковой пачку сигарет, и изобразил легкое огорчение и недоумение на лице:

– Вот дьявол! – чертыхнулся Федор. – Оставил в сауне сигареты…

И тут же, заметив на столике непочатую пачку своих любимых, добавил:

– …и зажигалку тоже, а она – памятная, просто так терять не хочется… Я быстро…