Навстречу ветру - [21]

Ничто не смогло уже сбить Натерсию с пути ее призвания. Пока она училась, появился молодой человек, который хотел на ней жениться. Анибаль был владельцем одного из лучших пансионов в Прае и увлекся ей во время одного из визитов к ее отцу, с которым они были в тесных дружеских отношениях. Молодой человек сразу же получил разрешение предложить ей руку и сердце. Натерсия спокойно приняла предложение, без страстных чувств и желаний: любовь не входила в круг ее фантазий. Она была слишком здравомыслящей для этого, слишком сдержанной и практичной. Натерсия предполагала, что когда-нибудь ей придется выйти замуж, но она надеялась лишь на то, что ее будущий муж будет хорошим и работящим человеком, который окружил бы ее почтенностью и порядочностью. Она не мечтала о пылком проявлении чувств и страстных порывах. Анибаль показался Натерсии хорошей партией: на десять лет ее старше, и, по крайней мере с тех пор, как он переехал на остров, за ним не знали ни скандалов с женщинами, ни пристрастия к спиртному. Эта помолвка была скучной и предсказуемой, но надежной. Мать Натерсии сразу же принялась готовить приданое из полотенец и постельного белья, а он стал рассказывать девушке, как они обустроят свою спальню, поставят туда большую кровать и туалетный столик, за которым она будет сидеть и причесываться, как это делали женщины из кино.

Но все расклеилось из-за работы Натерсии. Был вечер, молодые люди сидели на камнях у берега. Оставалось полгода до окончания ее учебы, и Анибаль сказал ей, что хотел бы сыграть свадьбу сразу после этого. Девушка посмотрела на него очень серьезно, слегка испугавшись того, что она собиралась сказать своему жениху:

— Это невозможно. В первый год после обучения меня отправят за пределы Праи, в какую-нибудь деревню на одном из островов. Придется ждать, пока я вернусь. Если повезет, на следующий год я уже буду здесь.

Анибаль поднялся рассерженный и, срываясь на крик, произнес:

— Ты собралась работать?

— Что значит — собралась? Конечно же, да. Иначе зачем я учусь?

Молодой человек злился все больше:

— Я не позволю своей жене работать за пределами дома! И тем более, чтобы ты уехала непонятно куда одна! В пансионе работы более чем достаточно!

Натерсия поняла, что их разделяет огромная пропасть непонимания, то, о чем они никогда не говорили, однако каждый считал само собой разумеющимся. Анибаль ждал, что она закончит учебу и повесит на себя свое образование как украшение, которым стоит хвалиться, — моя жена, знаете ли, учительница, хотя, конечно же, она не практикует, — тогда, как она мечтала усердно заниматься с детьми, хоть бы и на краю света, и развить самое лучшее в каждом из них. Это было самое страстное ее желание, и никто не смог бы его отнять у нее. Даже хороший муж.

Натерсия поднялась. Анибаль смотрел на нее, нахмурившись, упершись руками в бока и с широко раскрытыми глазами, в ожидании. Она подошла к нему:

— Я думаю, мы не поняли друг друга. Нам надо было поговорить об этом раньше. Я хочу давать уроки и не собираюсь бросить все это ни за что на свете. Будет лучше, если мы расстанемся сейчас. — Натерсия протянула ему руку, которую он неуклюже и подавленно пожал. — Благодарю тебя за доброту в течение всего этого времени и желаю тебе самого лучшего.

Натерсия ушла, твердо и медленно шагая по камням, зная, что в глубине души, несмотря на то, что ей надо было выглядеть грустной перед остальными, она чувствует себя освобожденной и счастливой. Никакая другая обязанность или удовольствие больше не смогут помешать ей в ее стремлении.

Сан и Натерсия понравились друг другу с первого же дня. Девочку привлекла мягкость ее учительницы, ее нежная и увлекательная манера говорить, но в то же время и энергия, исходившая от нее, так, словно она невозмутимо плывет против волн, и все чудесные знания, заключенные в ее словах. Внимание Натерсии привлекло желание Сан слушать и учиться, ее спокойный характер, за которым скрывалась большая восторженность, а также ее чудесная улыбка, с которой она смотрела на мир.

На протяжении шести лет своей учебы в школе Сан была замечательной ученицей. Она хваталась за учебу, словно это была сеть, которая могла спасти ее от бедности, а учительницу не переставало удивлять преждевременное понимание жизни у девочки, родившейся в отдаленном селении, и было похоже, что она действительно к чему-то стремилась. Однажды, незадолго до начала уроков Натерсии пришло в голову спросить у детей, кем они хотят стать, когда вырастут. Большинство даже не задумывались о том, что у них может быть выбор. Почти все считали само собой разумеющимся, что будут заниматься тем же, чем их родители: они будут крестьянами или торговцами, или будут работать на заводе в Европе, иди убирать чужие дома. Кто-то, кто видел порт в Карвоэйросе, мечтал стать рыбаком, а одна девочка сказала, что хочет иметь таверну, чтобы готовить разные вкусности. У Сан, в отличие от них, была своя мечта, цель, высокая, словно горная вершина, над которой сияли солнечные лучи:

— Я хочу быть врачом, чтобы лечить бедных детей, — заявила она своим тоненьким спокойным голоском.