— Если ты хочешь уйти, Люк, иди. Я могу позаботиться о себе сама, — снова сказала Анита.
Люк повернулся и посмотрел ей в глаза.
— Нет, не можешь. Только не сейчас. Даже Белоснежка однажды попросила помощи у гномов.
— Это всего лишь сказка, — возразила Анита.
— Чудесная сказка, в которой много смысла. Белоснежка чертовски хороша. Мне она очень нравится.
— А я нет? — спросила вдруг Анита.
— Ты, дорогая, самая прекрасная женщина на земле. Белоснежка даже сравниться с тобой не может. — Люк наклонился так близко, что Анита отчетливо видела каждую его ресницу, чувствовала тепло его тела. — Как только я увидел тебя, я понял, что ты самая красивая женщина на земле. Но когда ты приехала в Мерси… да… я посмотрел на тебя совсем другими глазами. Сейчас ты не просто красивая. Это слово не может полностью отразить то, что я вижу в тебе.
— Кто это говорит? Я не знаю такого Люка. Раньше ты никогда так не говорил.
Люк взял Аниту за руки.
— Раньше у меня не было случая сказать тебе об этом. Я никогда не был влюблен так ни в одну женщину. Никогда. То есть, я хочу сказать… Может, это прозвучит банально, но сейчас я просыпаюсь по утрам счастливым. И засыпаю счастливым. Моя душа поет. Я счастлив, несмотря на наши ссоры. — Люк обнял Аниту, положил ее руки к себе на грудь. Она чувствовала, как бьется его сердце. — Я влюблен в тебя, Анита. Влюблен, как никогда в жизни.
Анита была так поражена, что на какое-то время онемела.
— Влюблен? В меня?
Ее сердце бешено забилось. Люк влюблен в нее.
Но… Но может ли быть такое? Может, он по-прежнему просто жалеет ее, потому что скоро она должна стать матерью-одиночкой?
А может быть… Сердце Аниты осмелилось допустить такое. Может быть, он говорит правду.
— Ты удивлена? — спросил Люк, широко улыбаясь.
— Да, убита наповал.
— Почему? Ты ведь знаешь, что в тебя нетрудно влюбиться.
Анита отвернулась, прикусила губу. Слова покинули ее. Они будто испарились с последними каплями дождя.
Появление бригады «скорой помощи» спасло ее от ответа. Два человека, один высокий и худой, другой маленький и коренастый, вошли в павильон. У них в руках были медицинские чемоданчики.
— Привет, Люк! Как поживаешь? — спросил высокий.
— Лучше не бывает, Тед. — Они обменялись новостями, пока другой врач открывал свой чемоданчик.
— У вас глубокая рана, мисс Рикардо, — сказал, коренастый Аните.
— Вы знаете, как меня зовут? — удивилась Анита.
— Это Мерси, мэм, — ответил коренастый медик.
— Мне следовало догадаться, — сказала Анита. Тед промыл ей рану и наложил фиксирующую повязку.
— Это должно вам помочь. Не опирайтесь сильно на больную ногу какое-то время и прикладывайте лед к больному месту, чтобы снять отек. Еще вам нужен кто-то, кто будет таскать для вас тяжелые вещи, и помогать вам по дому. — Тед выразительно, посмотрел на Люка.
— Может быть, ей лучше поехать в больницу? — спросил Люк. Все это время он был поблизости.
— Если вы почувствуете боль, или начнется кровотечение, или еще что-нибудь неординарное, вам следует обратиться в больницу, — сказал Тед. — Судя по всему, повреждено только колено. Через, несколько дней рана затянется. Держите этого парня под рукой. В этой ситуации он вам пригодится. — Тед игриво толкнул Люка плечом.
— Я вам пригожусь не только в этой ситуации, — прошептал Люк на ушко Аните.
О Господи, помоги! Если он будет продолжать в таком же духе, я скоро не смогу ему сопротивляться.
У Аниты возникло предчувствие, что поврежденное колено сейчас не самая большая ее проблема.
* * *
Люк отнес протестующую Аниту в машину, довез ее до дома, потом снова взял на руки и внес в дом. Он положил ее на диван, помог удобнее устроиться, подложив подушки под голову и больную ногу.
Как только Анита устроилась, Люк сел на диван рядом с ней.
— Когда я увидел, что ты падаешь, у меня чуть сердце не разорвалось.
— Что-то похожее случилось с Мэри?
— Нет, там было совсем другое, — сказал Люк. Он опустил глаза и сжал руки, лежавшие на коленях. Люк понял: прежде чем Анита пустит его в свое сердце, он должен открыть ей свое. Всю свою жизнь с другими людьми он поступал иначе. Анита была права. Это он сам строил стену, чтобы отгородиться от людей, а не Мэри и Эмили. Настало время разрушить эти стены, рассказав правду. — Я никогда не был влюблен в Мэри.
— Но… я думала…
— Все так думали. Мы вели себя, как идеальная пара. У нас были самые лучшие намерения. — Люк положил руку на спинку дивана. — Это ирония судьбы… то, как она умерла…
— Что случилось?
— Мэри опаздывала к Эмили в школу. Она должна была забрать ее. Мэри задержалась где-то… в универмаге или в химчистке… я не знаю. Я был на работе. Разумеется. Это была моя жизнь. Работа, и только работа.
— Тогда ты проводил на работе сутки напролет. Я помню, как проезжала мимо твоего офиса по дороге домой и видела в окнах свет. Иногда я спрашивала себя, когда ты уходишь с работы и уходишь ли вообще?
— Очень поздно, Анита, — грустно сказал Люк. — Я всегда уходил с работы очень поздно. — Люк помолчал немного. Ему было тяжело говорить, но через минуту он продолжил: — Ты сама знаешь, какой в Лос-Анджелесе транспорт. Опоздаешь на минуту — и на полчаса застрянешь где-нибудь в пробке. К тому же в тот день шел дождь. Дороги были скользкими. Мэри слишком быстро повернула на улицу, которая вела к школе Эмили. Улицу переходил какой-то парень. Он потерял работу, и весь день провел в баре. — Люк закрыл глаза и снова представил себе то, что произошло в тот вечер. Первое, что он увидел, была желтая лента, которой полиция огораживает места происшествий. Потом — искореженный автомобиль Мэри, карета «скорой помощи», притихшие врачи, удрученные полицейские. — Этот парень не заметил красный сигнал светофора. Он не заметил машину моей жены.
