Навсегда - [12]

И ничего не делал. Я молчал.

Я ничего не делал. Только слушал.

И музыке, как смог, так отвечал.

МУЗЫКА

«Я не умел петь, хотя иногда пою песни про себя».

М. Луконин «Товарищ поэзия»

«Переплетенье музыки и света…»

Из стихов Луконина

Ты внешне не изображал величья и размаха.

Не рассуждал ты о космическом звучанье Баха.

Ты женщине сказал: «Ты музыка во мне…»

Расслышал в музыке победу на войне.

Год сорок первый. Август. Зал полупустой.

Чайковский. Скерцо из симфонии шестой.

Мы в истребительном. Зашли и приказали

Плотнее шторы опустить в консерваторском зале.

Всмотрелся, вслушался. Стал замкнут, нелюдим.

И сам себе сказал вдруг: «Победим».

И те слова, не знавшие сомненья,

Свели на нет всю горечь затемненья.

СЛУШАЯ БАХА

Мы слышим предсказанье вышины.

И знаем оба: мы обречены.

Молчим. Пусть наши мысли не слышны,

Но слышим: на любовь обречены…

Мы ничего друг другу не должны,

Но встретились, и мы обречены.

Не все ль равно — то явь иль только сны!

Нам лишь бы знать, что мы обречены.

«Концерт для голоса с оркестром…»

Концерт для голоса с оркестром…

Молчим и слушаем… себя.

Нам неизвестно, неизвестно,

За что, ликуя и скорбя,

Мы привязались так друг к другу,

Что, кажется, года, века

Сквозь версты чувств, сквозь мыслей вьюгу

Идем, идем издалека.

Глаза в глаза. Идем навстречу.

Вот, кажется, уже близки,

Бери — вот счастье человечье:

Оно в пожатии руки…

Но все не так… Не так сказали,

Не так взглянули — и опять

Вспугнули стих… Ты в дальней дали —

И не обнять и не понять…

«С детства я приближался к тебе постепенно…»

С детства я приближался к тебе постепенно.

Я не знал, что к тебе я иду. Просто слушал Шопена.

Что-то мне предрекала гроза неразборчиво, хрипло.

Листья знак подавали. Не понял я шифра.

Думал: птицы толкуют поверхностно новости в мире…

И откуда мог знать, что они о тебе говорили.

…Так о чем говорили и люди, и птицы, и камни?..

Вот ведь что оказалось; они обещали тебя мне.

«Ты надейся…»

Ты надейся. Стихи уже начали путь.

Ты не дай себя ложной строкой обмануть.

Пусть научит тебя — нет, не требовать, — ждать

Тот, кто Моцарту реквием смог заказать.

Кто он? Кто он? И можно ли встретиться с ним?

Пустотою твоей он не раз был гоним…

Все же он не отступит. И, ожесточась,

Он без стука войдет в предназначенный час.

Он любовь. Он и смерть… Ты готовою будь

К этой встрече. Стихи уже начали путь.

«Вам приходилось хоть раз за беседою…»

Вам приходилось хоть раз за беседою

Вдруг различить и узнать в отдаленье,

Как человека, Вальс Грибоедова

И удивиться его появленью?..

Вы торопили свой отклик ответный,

Слыша и чувствуя: он за плечами?

Вам не казались богатством несметным

Ваша растерянность, ваше молчанье?

Музыки голос… Разве мы ведаем,

Как от него мы порою зависим?

Спорим, мудрим… И вдруг Вальс Грибоедова —

Искренней всех человеческих писем.

Он обращается к памяти, к совести:

К сердцу прислушайтесь — адрес проверьте.

Ясно ли, что одолимы все горести,

Что над любовью не властвовать смерти?

Слышите, как торжествует над бедами

Ваша дорога, ваша тревога?..

Вальс Грибоедова, Вальс Грибоедова —

Как это много!

ПЕТР ИЛЬИЧ ЧАЙКОВСКИЙ

I

…И если я кому грубил,

То сумерки меня смягчали.

Они, как музыка, звучали.

О, как я сумерки любил!..

Я счастье высшее пойму —

Чайковского. Как правду сказки…

И сумерки, и грусти краски,

Как вы обязаны ему.

II

Он занял дом. И, окрыляя звуки,

Заворожил слух ветра и реки.

Тогда природа опустила руки

И перешла к нему в ученики.

III

Не от города. Все — от села…

Чем бы сердце вскормил горожанин Чайковский,

Если б «Во поле не стояла березка…»?

Если б с песней судьба не свела?..

«— Все нежности это!.. — сказал мне один человек…»

— Все нежности это!.. — сказал мне один человек,

Я музыку не понимаю…

Отец был таежный простой дровосек,

Натура крутая, прямая.

С годами в тайге огрубел лесоруб:

— Что музыка?.. Вымысел вздорный!

Вот так же и я неотесан, пожалуй, и груб,

Такой же породы топорной!..

…Сказал и пошел вдоль реки…

                  Но, услышав: «Спасите, тону!..» —

Рванулся на помощь, о жизни чужой беспокоясь,

Мгновенно откликнулась на звуковую волну

Его музыкальная совесть.

Своей он считает чужую беду,

Угрюм пусть и немногословен…

. . . . . . . . . . . . . . . .

…Ведь именно это имели в виду

И Моцарт, и Григ, и Бетховен!..

«Голос диктора спокоен, ровен…»

Голос диктора спокоен, ровен.

Это лишь предгрозовой покой:

— Дом, в котором родился Бетховен,

Подожжен наемною рукою.

Спохватились! Поняли, что «Эгмонт»

Бьет в набат: фашизм еще не свергнут…

БЕТХОВЕН

Мы внимаем той истине, что установлена.

Веришь истине? Не прекословь —

Будто адская жизнь была у Бетховена:

Глухота, без ответа любовь.

Сколько зла, отчуждения, непонимания,

Но откуда же мощи заряд?

Мегатонны бетховенского страдания —

Это музыки взрыв, это ад?

Это ад, если в Муках ты стал всемогущим,

Переплавил вселенную в звук?

Что в сравнении с этим все райские кущи?

Рай, конечно, заманчив… но вдруг

Отшатнешься ты, вскрикнешь, пронзенный прозрением:

Адом, адом судьба покарай!..

Беспощадная, адская жизнь вдохновения

Только это лишь — истинный рай.

ПАВЕЛ НЕЧИПОРЕНКО ИГРАЕТ БАХА

Элементарно: балалайка.

Услада сельской стороны.

Гляди, эстет, гурман, всезнайка,—

Та самая, что в три струны.

И ты и многие мудрили:

— Есть свой предел, своя среда.