Навигатор счастья - [25]

Борис действительно старался. Все дни проводил в качалке, но настоящее обучение шло именно по ночам – тогда, когда он спал… Его обучали и давали небольшие задания – сначала простые, потом посложнее. Игра захватывала все больше. Вскоре Борис раздобыл оружие. В него стреляли, и он, чтобы выжить, стрелял в ответ.

Жизнь внезапно обрела наполненность и смысл.

А потом он встретил Надю.

Он нашел ее, раненную, неподалеку от одного из мест, где выполнялось очередное задание. Худенькая темноволосая девушка с тоненькими запястьями, выглядывающими из-под коротких рукавов потрепанной кожаной куртки, казалась особенно беззащитной. При виде Бориса незнакомка попыталась отползти, оставляя за собой темные потеки крови.

– Ты в игре, и ты меня убьешь, – пробормотала она, метнув на него темно-карий лихорадочный взгляд.

– Как тебя зовут? – вместо ответа спросил он.

Она заколебалась и сказала:

– Надя, Надежда…

И в карих глазах промелькнула робкая тень.

– Я не убиваю надежду.

Борис влюбился с первого же взгляда, почувствовал себя кем-то вроде рыцаря в сверкающих доспехах. Он вытащил Надю, вылечил ее, выкормил буквально с ложечки, и некоторое время они были заодно. А потом она, конечно, ударила его в спину.

И плакала, и говорила, что не хотела, что все случилось помимо ее воли. Что ее заставили. Что-то из области того бреда, который несут виновные в тщетной надежде оправдаться. Надежда предала его, а Борис застрелил ее собственной рукой, не вынеся унизительных и глупых оправданий.

Он считал ее корыстной и лживой – до тех пор, пока сам впервые не поступил против собственной воли, пока сам не почувствовал странный дурман в голове и не пришел в себя после совершенного поступка так, словно очнулся от кошмара.

– И тогда я решил, что сделаю все, чтобы добраться до тех мерзавцев, которые заварили эту кашу, – закончил игрок равнодушно. – Вот ваша информация. Вы хотели именно этого?

Олег и не заметил, как резко похолодало в парке. Или это рассказ, особенно страшный из-за спокойного тона повествователя, произвел такое впечатление?.. Алиса еще больше съежилась, и Волков поспешно обнял девушку за плечи, чтобы немного согреть.

– Мы вам поможем, – наконец проговорил Олег.

И Борис снял очки и посмотрел прямо ему в глаза. В первый раз со времени их встречи. А потом расхохотался.

– Проваливайте, – сказал, словно выплюнул сквозь зубы. – Проваливайте к черту, пока целы. Поняли, сопляки? Чтобы духу вашего рядом не было! Пойму, что потащились за мной, – пристрелю обоих. Из гуманных соображений. Я не шучу. Поняли?

И по тону становилось совершенно ясно, что действительно не шутит. Какие уж тут шутки. Этот человек, похоже, давно уже забыл, что такое шутить. Разучился, а может, никогда и не умел. В его насыщенной событиями жизни, возможно, просто не было места для шуток.

Он встал, взял из рук Волкова ноутбук, посмотрел на экран, кивнул и молча ушел, оставив ребят в сгущающихся сумерках.

Алиса плотнее прижалась к Олегу, и долгое время оба молчали.

Смотреть в глаза ужасу не было в новинку обоим, и в то же время им вдруг стало совершенно не по себе. Может, из-за услышанной истории, а может, просто от вида человека, от которого осталась, похоже, лишь оболочка. Кремневая оболочка, еще достаточно прочная и все же безнадежно пустая.

8. Кто не рискует…

За дверью кто-то стоял.

Обострившимся чутьем я ощущал чье-то тяжелое дыхание.

Пистолет из свертка, переданного Петром Илларионовичем, сам собой буквально прыгнул в руку. Я ждал. Секунды падали тяжелыми каплями – как из плохо закрытого крана, и каждая капля все больше усиливала раздражение до предела натянутых нервов.

Скорее бы все произошло! Пусть будет что угодно, только бы прервалось это мучительное, как зубная боль, ожидание!

Короткий звонок в дверь – и снова напряженная тишина.

А затем за дверью завозились, заскрипел, тыкаясь в замок, ключ… или, может быть, отмычка. Я поднял руку с пистолетом – медленно, как в кино. Только в кино это выходило всегда красиво и героично, а у меня… как-то жалко, что ли?.. Рука заметно тряслась. Не ожидал, что меня найдут так скоро. А может, искали и не меня. Может, это пришли за вещами тети Вики. Возможно, там, за тонкой дверью, ее убийца, и нас отделяют последние секунды.

Мысли в голове вращались, словно тяжелое мельничное колесо.

Глупо. Я даже не знаю, заряжен ли пистолет. Хорошо, если тот, кто за дверью, испугается. А что, если нет? Что, если у него тоже оружие? А если я его раню или даже убью? А если он убьет меня?

Мысль о том, что я вообще-то имею очень отдаленное представление о том, как пользоваться этой штукой, бродила на периферии сознания. Если что, я не смогу даже снять пистолет с предохранителя – я не знаю, где этот чертов предохранитель. В голове возникли дурацкие кадры из боевиков, когда герой ювелирно точно стреляет с разворота, а затем, подбросив пистолет, в воздухе меняет обойму. И еще музыка звучит какая-то соответствующая – взволнованная, но с долей лиризма. Красиво, но, будем честны, не мой случай.

Поворот ключа… И тишина. Дверь не открылась. Затем послышались поспешные шаги и голоса. На площадку поднималась шумная компания. Очевидно, они и спугнули того, кто находился за дверью. Эта молодая смеющаяся компания, сама того не подозревая, спасла мою жизнь.