Наверху - [2]

Сначала она надеялась, что будет уставать, расхаживая по комнате, но через месяц эта ходьба стала восприниматься иначе — как легкая разминка (ей казалось, что ее обычная одежда стала лучше на ней сидеть), как способ снять напряжение да и просто хоть как-нибудь скоротать время. Однажды ночью она бродила по гостиной три часа подряд. Потом принялась считать шаги, и монотонность этого занятия вместе со стуком подошв о паркет подействовала на нее успокаивающе. Спать она по-прежнему не могла, однако впервые ощутила прелесть ночной тишины.

Иногда шаги как будто становились громче. Через скакалку она прыгает, что ли? Или чечетку выбивает? Неужели ей не ясно, что он слышит, как при каждом шаге под ней прогибаются половицы? А потом, в одну из ночей, он допил последний глоток пива и открыл бутылку виски, которую принес в прошлом месяце его друг Джордан («Не пей его, когда тебе грустно, — посоветовал он. — Пей, когда на душе будет хорошо»). Он сидел на кушетке в одних трусах, позвякивал льдом в стакане и слушал.

Порядком напившись, он окончательно убедился в том, что его хозяйка старается что-то ему сказать. Эта женщина явно знала какой-то секрет и могла бы объяснить ему, что он теперь должен сделать со своей жизнью, но он был не в силах до нее добраться. Поэтому он слушал. А вдруг ее шаги посылают ему сообщение, вроде азбуки Морзе? Он нашел в сети этот код и попытался найти соответствие между точками и тире ее хождения и таблицей на экране. Потом бросил эту затею, сообразив, что не может слышать тире — только точки.

На той же неделе он в очередной раз принимал врача и рассказал ей о женщине наверху. Та закивала сурово и чуть ли не с энтузиазмом, будто увидела в его новой навязчивой идее положительный сдвиг, сулящий скорое исцеление.

— Может быть, вам стоит поговорить с ней, позвонить по телефону? — предложила она.

— И что я скажу? Что не выходил из дома больше девяти месяцев, что боюсь выходить на улицу, так как при одной мысли об этом снова вижу перед собой лицо своей мертвой подруги? По-вашему, если я ей в этом признаюсь, она согласится продлить наш договор еще на год?

Однажды ночью Сильвия насчитала тысячу шагов и обрадовалась этому, как ценному достижению. Она решила, что в следующий раз попробует одолеть полторы.

Это случилось днем, когда в доме было тихо и Питер особенно остро чувствовал свое одиночество. Вместо того чтобы пассивно слушать ее шаги, приглушенные разговоры по телефону или свист чайника, он решил наконец откликнуться сам. Вот уже много месяцев его родным, друзьям и врачу приходилось вытягивать из него ответы на самые разные вопросы, начиная с того, как он себя чувствует, и кончая тем, каковы его планы на дальнейшую жизнь, — а тут он вдруг осознал, что единственный человек на свете, с которым ему хочется поговорить, вспоминает о нем, лишь доставая из почтового ящика очередной чек. Не было никакой гарантии, что она его услышит. Соседи сверху редко прислушиваются к соседям снизу, и едва ли стоило надеяться, что ей придет в голову хоть на минутку приложить ухо к полу. Оставалась только одна возможность — написать ей.

Он вырос в католической семье, так что исповедь казалась вполне уместной. Но он не был готов заводить тот разговор, к которому все его подталкивали. Он хотел начать с малого, откуда-нибудь издалека, с маленькой тайны, которой еще никогда никому не раскрывал.

Когда к нему зашел Джордан с продуктами, Питер дал ему конверт с чеком за квартиру и еще один — чистый, если не считать стоящего на нем имени хозяйки, Сильвии Петерсен.

— А это зачем? — спросил Джордан.

— Просто положи ей в ящик вместе с чеком. Это записка. Я стал плохо спать из-за шума, вот и решил попросить по-соседски, чтобы вела себя потише, — солгал он.

Он был рад уже тому, что его тайна выпорхнула в мир. Он представлял ее себе с крылышками. И как его домовладелица держит ее в руках и ощипывает.

Сильвия пришла с работы измотанная. Начался сезон гриппа, и почти весь день она занималась тем, что делала уколы чихающим на нее больным. Пачка писем, брошенная на стол, выглядела средней по величине. Она заметила там счет за кабельное телевидение и напоминание дантиста о том, что пора зайти к нему для регулярного профилактического осмотра. Распечатав конверт от жильца, она сунула сложенный чек к себе в бумажник. Потом увидела простой белый конверт без марки, со своим именем.

Вскрыв конверт и прочитав нацарапанную от руки записку, она решила, что это чья-то грязная шутка. Когда мне было двенадцать, я онанировал, думая о своей сводной сестре. Она огляделась: не подсматривает ли кто-нибудь с хихиканьем к ней в окно? Потом выкинула записку в мусорное ведро, поразмыслила, вынула ее оттуда, разорвала пополам и отправила обратно.

Было совершенно неважно, знает его хозяйка, что письма приходят от него, или нет. Важно было все выложить. Я списывал на экзаменах пришло через три недели. На втором курсе я прогулял все лекции по микроэкономике — еще через месяц. Минуло еще полтора месяца, и в ящике появилось Это я заблевал приятелю всю машину. Затем он стал передавать их через друзей чаще, уже не притворяясь, будто сопровождает ими очередной чек. Я изменял своей подружке на третьем курсе, когда учился за границей и Я так и не простил отца за то, что он бросил мать очутились в ящике с промежутком всего лишь в одну неделю.