Навеки твоя - [80]

— Вам нужно поговорить со своим кузеном, Кинрат, — прошептала Франсин.

Когда Кинрат посмотрел на нее, удивленно выгнув брови, она пояснила:

— Вам нужно предупредить Колина, чтобы он не принимал всерьез все эти проявления нежности со стороны леди Пемброк. Ее любовные романы обычно длятся не больше двух недель. Она без сожаления бросает своих любовников, а те потом мучаются и страдают, пытаясь понять, почему им дали отставку.

— A-а, теперь ясно, — сказал Кинрат и усмехнулся. — Ты боишься, что она разобьет ему сердце. Не волнуйся, любовь моя. Колин — настоящий горец. Он сам сможет позаботиться о себе.

Он, похоже, свято верил в то, что у шотландцев крепкие сердца и им не страшны стрелы амура. И эта его уверенность почему-то раздражала Франсин.

— Я не знала, что шотландские мужчины такие холодные и бесчувственные, — фыркнула она. — Что ж, я больше не буду тратить время на пустые переживания по поводу ваших соотечественников.

Она увидела, как загорелись от удивления зеленые глаза Кинрата.

— Мы поговорим об этом позже. Давай лучше поприветствуем мою будущую королеву, — предложил он.

Посмотрев на трибуну, Франсин увидела, что принцесса и вся ее свита уже поднялись со своих мест. Маргарет смотрела на них с Кинратом, радостно улыбаясь. Франсин поняла, почему эта юная девушка, в жилах которой течет королевская кровь, так обрадовалась, увидев, как две ее фрейлины обнимают ее будущих поданных: было решено, что несколько благородных английских леди из ее свиты выйдут замуж за шотландцев и останутся на новой родине вместе со своей королевой.

Однако она к их числу не принадлежала.

Король Генрих на этот счет высказался вполне определенно: после королевской свадьбы леди Уолсингхем должна вернуться в Лондон.

Вечером того же дня, после гладиаторских боев состоялся бал. Лахлан наблюдал за тем, как Франсин скользит по паркету центрального зала под руку с испанским послом. Они аккуратно выполняли фигуры танца басс, двигаясь в такт, который отстукивал барабан под аккомпанемент флейт и скрипок. Дон Педро де Айала, наклонив голову, что-то шептал графине на ухо, прижимаясь к ее желтому атласному платью.

«Была бы моя воля, я бы держал леди Уолсингхем на привязи, причем на короткой. А конец этого ремешка пристегнул бы к своей руке», — подумал Лахлан. Однако нужно было соблюдать придворный этикет, а он требует, чтобы они выбирали себе разных партнеров для танцев среди знатных дворян. Если же они весь вечер будут танцевать вдвоем, то могут возникнуть нежелательные сплетни и пересуды.

Рассеянно улыбаясь, Лахлан посмотрел на свою партнершу — престарелую графиню Суррей, которая выполняла роль дуэньи при принцессе Маргарет. Когда они уезжали из Колливестона, король Генрих препоручил свою старшую дочь заботам графа и графини Суррей. Граф был одним из самых талантливых генералов королевской армии и по совместительству исполнял обязанности государственного казначея Англии.

— Вы сегодня великолепно сыграли гладиатора, сэр, — сказала тучная седовласая графиня, добродушно улыбаясь. — Вы и ваш родственник очень быстро разделались с теми болванами.

— Рад, что представление вам понравилось, миледи, — ответил он, рассеянно оглядывая зал.

Лахлан не мог постоянно держать Франсин в поле зрения. Нужно быть последним идиотом, чтобы покушаться на ее жизнь в этом зале, на глазах у такого количества свидетелей. Даже если кто-то рискнет пойти на такое, то обвинить в ее убийстве Лахлана уж точно не удастся.

Наконец басс закончился. Кавалеры проводили своих дам в дальний конец зала. Лахлан предложил руку графине, у которой рот не закрывался ни на минуту, и отвел ее туда, где находились все дамы. Поклонившись, он поцеловал ее старческую руку.

Вспомнив, как Франсин осыпала его поцелуями, когда закончились бои гладиаторов, Лахлан улыбнулся. Им так и не удалось побыть наедине после того, как они обнимались на глазах у ликующей публики. Что ж, все любят истории со счастливым концом.

Он с нетерпением ждал наступления ночи, когда они наконец останутся вдвоем. «Я начну с того самого места, на котором мы остановились. С тех чудесных, восхитительных поцелуев», — думал он.

Кинрат решил найти графиню и, повернувшись, увидел, как Личестер подошел к ней и поклонился, приглашая, судя по всему, на следующий танец.

Лахлан не рассказал Франсин о своих подозрениях насчет Личестера. Он был уверен, что экспромт с его участием в гладиаторских боях устроил именно маркиз. Ему очень хотелось отшвырнуть Личестера в сторону и самому пригласить ее на танец. Однако если он затеет ссору с этим трусливым негодяем на глазах у принцессы из рода Тюдоров и всей английской знати, то об этом в скором времени станет известно в Эдинбурге. Лахлану не хотелось расстраивать короля Джейми накануне его свадьбы.

Решив подождать, пока закончится танец, Лахлан подошел к Колину. Его рыжеволосый кузен посмотрел на него невидящим взглядом — судя по всему, он был погружен в собственные мысли — и возобновил наблюдение. Он весь вечер не сводил глаз с леди Пемброк, которая отчаянно флиртовала с другими мужчинами.

— Не робей, парень, — подбодрил его Лахлан. — Пригласи ее на танец. Вспоминая ее истерические рыдания там, на арене, я могу с полной уверенностью утверждать, что один танец она тебе уж точно подарит.