Навеки твоя - [75]

Она сидела в дальнем конце зала в деревянном кресле с высокой спинкой. Юная принцесса, которой уже исполнилось тринадцать, выглядела моложе своих лет. По всему было видно, что дочь Генриха VII и Елизаветы Йоркской привыкла к роскоши и всеобщему поклонению. Сейчас она откровенно наслаждалась всеми привилегиями, которые дает ей королевское происхождение. Бархатное платье, украшенное драгоценными камнями и золотым шитьем, с рукавами, отороченными горностаем, сверкало так же ярко, как и сама принцесса, которая буквально светилась от радости и счастья. В ней чувствовалась неимоверная жажда жизни. Это качество она унаследовала от своих предков и по линии Плантагенетов[13], и по линии Тюдоров.

— Ваше высочество, — обратился к ней Лахлан, отвесив поклон. — Чем могу вам служить?

Смерив его исполненным величия взглядом, она кивнула, давая понять, что он может приблизиться.

— Лейрд Кинрат, у меня есть к вам одна просьба.

Возле ее кресла, украшенного искусной резьбой, стоял Эллиот Броум, маркиз Личестер. Он посмотрел на Лахлана с нескрываемым презрением, когда тот подошел к принцессе. Черные глаза Личестера светились злобной радостью. Судя по всему, он что-то задумал.

По другую сторону от кресла принцессы стоял убеленный сединами граф Данбартон. Он кивком головы поприветствовал своего соотечественника. Глядя на его мрачное лицо, Лахлан понял, что Гиллескопу Керру не нравится причина, по которой его пригласили на аудиенцию, но предотвратить то, что должно случиться, он не мог.

Даже не посмотрев в сторону Личестера, Лахлан приветственно кивнул своему другу и наставнику, а потом снова повернулся к английской принцессе.

— Готов исполнить любое ваше приказание, ваше высочество, — сказал он.

В зал неожиданно вошел Чарльз Берби, прервав высочайшую аудиенцию. Главный королевский комедиант был в полном замешательстве. Он, похоже, не знал, зачем его позвала принцесса. Подбежав к ее креслу, Берби низко поклонился.

— Ваше королевское высочество, — пробормотал он, пытаясь отдышаться после стремительной пробежки. Он нервно крутил пухлыми пальцами свою круглую шляпу. На макушке его черные волосы изрядно поредели, и сквозь них была видна розовая кожа. — Я буквально минуту назад получил ваше приказание. Уверяю вас, что нет причин для беспокойства. Подготовка к сегодняшнему представлению идет полным ходом.

Принцесса Маргарет радостно улыбнулась.

— Зачем же вы так быстро бежали, господин Берби? — спросила она, удивленно посмотрев на него. — В самом деле, вам не стоило так волноваться. Мне просто очень понравилось, как лейрд Кинрат сыграл роль Робин Гуда, одержав победу в соревновании лучников в Грентаме, и поэтому я хотела вас кое о чем попросить. Я хочу, чтобы граф Кинрат участвовал в турнире гладиаторов, который вы устраиваете сегодня днем.

Повернувшись, она взглянула на Лахлана своими карими глазами. Эта юная девушка плотного телосложения, с круглыми румяными щеками никогда не станет красавицей. Однако ее королевское происхождение с лихвой компенсирует недостаток красоты и изящества. Но именно на эти качества обратит внимание ее будущий супруг, когда будет выбирать себе любовниц.

— Я думаю, что если вы, сэр, будете участвовать в этом представлении, то мы сможем всем показать, что шотландцы и англичане прекрасно ладят между собой, — сказала она Лахлану.

— Благодарю вас, ваше высочество, за оказанную мне честь. Я с большим удовольствием выполню вашу просьбу, — ответил он.

Лахлан посмотрел на Личестера. Черные глаза того сияли радостью, он улыбался. На фоне густой черной бороды белые зубы маркиза казались еще белей.

Заметив, как нахмурилось морщинистое лицо Гиллескопа, Лахлан понял, что эта затея старику не нравится. Однако он понимал, что раз принцесса Маргарет уже объявила свою волю, никто не посмеет ей перечить.

— Что ж, замечательно, — сказала она и вновь повернулась к Главному королевскому комедианту. — Вы можете выдать лейрду Кинрату необходимый реквизит, для того чтобы он сыграл римского гладиатора в сегодняшнем спектакле?

— Конечно, ваше высочество, — ответил тот. — Я немедленно отдам все необходимые, распоряжения.

— Значит, будем считать, это дело мы уладили, — сказала Маргарет, улыбнувшись.

Лахлан, граф Данбартон и Главный королевский комедиант молча поклонились принцессе и покинули зал. Заговорили они только после того, как вышли через боковую дверь в коридор.

— После разговора с принцессой у меня появилось дурное предчувствие, — прошептал Гиллескоп и покачал головой, а его обвисшие щеки затряслись.

Лахлан согласно кивнул в ответ.

— Я подозреваю, что за этим стоит маркиз Личестер. Это он придумал такой неожиданный поворот сюжета, — сказал он.

— Не стоит так волноваться, милорд, — заверил его Берби. — Актеры, играющие гладиаторов, будут сражаться деревянными мечами и копьями. И вы тоже. Ничего страшного не случится, ведь на арене не будет настоящего оружия.

— Слава богу, вы меня немного успокоили, — сказал Гиллескоп. — Дело в том, что я не доверяю этому маркизу.

— Личестер, похоже, что-то задумал, и скоро мы узнаем, что именно, — сказал Лахлан.

Франсин сидела на трибуне, с нетерпением ожидая, когда появится Кинрат. Представление должно было начаться с минуты на минуту. Она сидела рядом с Колином и, внимательно рассматривая зрителей на трибунах, пыталась найти среди них шотландского графа.