Навеки твой - [2]

А уже в пятнадцать лет, я узнала, что место, где проживала моя мать, являлось общиной Императорских Цветков.

На мой вкус звучит пошло и вульгарно. Но именно в этой общине растили детей высокородных. Им давалось всесторонне образование. Однако, по достижению ими совершеннолетия, если отец не признавал таких детей, то девочки становились очередными «цветками», а мальчики делали военную карьеру. Да, даже имея в своих венах кровь аристократа, на блага высшего общества никто из них не мог рассчитывать. Они были расходным материалом. Дети, которые нужны на «крайний случай».

Но мне известно слишком мало историй, когда отцы признавали всех детей без исключения. В основном требовались дочери, чтобы выгодно отдать их замуж. И опять же, если от законной супруги не имелось дочки.

А еще было так, как со мной.

До пятнадцати лет я оставалась в неведении относительно своего будущего.

Как и братья, я посещала академию, где училась управлять своим магическим даром, очень слабым, к слову, изучала историю, дипломатию, этику и этикет, математику, астрономию. Это, конечно, не все науки.

Иногда мне казалось, что из меня воспитывают наследницу.

Увы, воспитывали достойную высокородного лорда невесту.

В пятнадцать лет я была приглашена в кабинет отца, где уже находились поверенные папы и жениха. Меня рассматривала словно кобылу. Но я стойко перенесла это унижение.

Сам договор я не видела. Эта честь мне выпадет в восемнадцать лет, когда я должна буду поставить свою подпись. Кто мой жених? То, что не простой подданный империи, поняла сразу. Все же и мой отец занимал пост второго министра при императоре. Но ответа не получила.

Все вопросы, что я желала задать были пресечены на корню. Мне не дали и рта раскрыть. Как только ушли поверенные жениха, отец сообщил, что сегодняшнего дня я буду жить в пансионате для знатных девиц имени Светлоокой Альири.

В народе это место называлось иначе: Храм Невест. Отчасти оно так и было. Все девушки, которые воспитывались там, являлись невестами. Но, конечно, храмом его назвать было нельзя.

Пансионат принимал девушек от пятнадцати, реже четырнадцати лет. В обязанности преподавателей входило не только сделать из нас идеальных жен, но и защитить нашу девственность. Вход мужчинам в пансионат был запрещен. Родственникам мужского пола дозволялось видеться с дочерьми в саду и под надзором.

На самом деле, девиц было немного. Каждый класс делился по возрастам, в моем насчитывалось всего десять девушек. А к моменту выпуска нас осталось семеро.

И все мы знали причины, по которым эти девушки были возвращены родителям. Несмотря на всю строгость пребывания в пансионате, Лания и Стефани нашли возможность встретиться со своими возлюбленными. Никто из нас не предполагал, что перед выпуском каждая должна будет пройти освидетельствование лекарей. Вспоминать противно, как чужие руки касались всего моего тела.

Говоря, что меня рассматривали в кабинете отца, как породистую кобылу, я ошибалась. Как дорогое животное, нас осматривали именно лекари. Так и выяснилось, что Лания и Стефани не могут остаться и не могут выполнить брачный договор, который заключили их родители.

Это легло огромным пятном позора на их рода.

А что касается Мелани, то, увы, от нее отказался жених. И именно он выплатил неустойку по договору ее родным. Жаль, что она его любила. Ее сердце было разбито. И часто я задаюсь вопросом: а сможет ли вечно смешливая Мелани, когда-нибудь вновь улыбаться так же?

– Алиса, ты еще не готова? – Наяна ворвалась в спальню.

Иногда я сравнивала ее с весенним ветром, хотя чаще она была ураганом.

– Как видишь, – улыбнулась ей, – кошмар приснился.

Я отошла от окна и зябко поежилась.

– Леди Байлен будет недовольна. Я помогу тебе.

Наяна была деятельной и неунывающей девушкой, непоседливой, немного наивной. Но ее огромным плюсом было доброе сердце. Она занимала высокое положение в обществе, как, впрочем, и все невесты. Но в отличие от остальных, Наяна никогда не кичилась своим происхождением. Не считала правильным указать на тот факт, что моя кровь лишь на половину благородна. Она приняла меня и остальных девушек с распростертыми объятиями.

Наяна старалась найти в каждом человеке что-то хорошее, и уже не обращала внимания на чрезмерную гордость или тщеславие. Она могла примирить даже таких врагов как я и леди Сицилла.

Да, именно с этой девушкой мы невзлюбили друг друга с первого взгляда.

Наяна была воплощением чистоты и доброты. Неудивительно, что юную графиню любили все.

– Опаздываете, – в тот момент, когда Наяна шнуровала мне платье, в комнату заглянула мадам Оруэл. – поторопитесь.

Дверь закрылась.

– Могла бы, и помочь, – фыркнула подруга. – Ух, все. Осталась прическа.

Тут же ее ловкие пальчики занялись моими волосами. Я бы могла и сама управиться, но знала, что Наяне нравится помогать. А потому замерла на месте, отдаваясь во власти подруги.

– Красиво. – Глядя на себя в зеркале, произнесла я. – Ты кудесница.

– Я только учусь, а теперь, – Наяна схватила меня за руку, – бежим.

И мы рассмеялись.

Опаздывать на завтрак – значит оставить голодными других девушек.

Пока опаздывающие девушки не явятся, трапеза не начнется. И все сто двадцать человек, включая преподавателей, будут вынуждены их ждать.