Навеки твой, Лео - [21]

Игнорируя мои слова, она надевает туфлю и направляется к раковине, чтобы вымыть руки. Я тоже мою руки под соседним краном.

— Знаете ли, — наконец цедит она, — Джейку нравятся добрые дела. Я понимаю, почему он дружит с кем-то вроде вас.

Она сушит руки и оборачивается.

— На самом деле это очень мило. Только ничего себе не воображайте, ладно? Ночью он будет в моей постели, и это я буду трахаться с ним до посинения.

С этими словами она проходит мимо, едва не сбив меня с ног, и выскакивает за дверь.

Не стану плакать. Не стану плакать.

Блин, Лео, ну зачем ты послал его ко мне? Он выставил меня полной идиоткой. А туда же: «ты ведь это чувствуешь, Эви», «ты удивительная, Эви», и вот те на! У него есть девица! От этой мысли мне снова хочется плакать. Я стою у стены ванной, глубоко вздыхаю и пытаюсь подавить эмоции, прежде чем выйти.

Я возвращаюсь на кухню. Лэндон уже там, он отводит меня в сторону и шепчет:

— Черт возьми, Эви, это он и есть, верно? Ну, в смысле этот самый. Хрен собачий, ты бы видела, как он рыскал по залу, когда ты увела в сортир Сучку-Барби. Целая трагедия на морде. Что происходит?

Я вздыхаю, беру его за руку и тяну к стойке с чистыми подносами.

— Похоже, у него имеется подружка, Лэндон. Он, наверное, писал кипятком от злости, что мы обе узнали, какой он придурок. Очевидно, я просто идиотка, потерявшая голову из-за парня после одного свидания и нескольких сладких слов. А он все это время просто… Даже не знаю, что он там делал. Вот поэтому-то мне не нужны такие фокусы. Боже, как это было унизительно! — Я нахмурилась и на миг закрыла глаза, прежде чем снова взглянуть на Лэндона.

Он с грустью смотрит на меня и сжимает мою руку.

— Эви, не забывай то, что я тебе сказал. Неважно, чем это закончится, я, блин, просто в восторге, что ты ввязалась в этот роман. Слышишь, Мордуленция? — Он обхватывает мое лицо ладонями, с минуту разглядывает меня и шепчет:

— Боже, какая же ты красивая. Неудивительно, что Дьяволица в красном готова была убить тебя взглядом.

Я искренне улыбаюсь Лэндону — он такой милый! — и сжимаю его руку в ответ.

— Слушай-ка, ничего, если я буду здесь нагружать подносы вместо того, чтобы работать в зале?

— Да, думаю, все будет в порядке. К тому же час коктейля почти закончился. Обед уже накрыт. Для меня загадка, почему некоторым нужно обедать именно в девять вечера, но, думаю, люди, которые могут позволить себе обувь за четырнадцать сотен долларов, вольны устанавливать собственные правила.

— О боже мой! Ты услышал? — недоверчиво говорю я, уставляя поднос восхитительными на вид слоеными булочками.

— Услышал, но, душа моя, я тут на прошлой неделе видел в магазине «Обувь за бесценок» сандалеты покрасивее и всего за двадцать девять долларов. Хотел купить, да размер не подошел.

Я хохочу. Лэндон подмигивает мне и направляется к двери.

Остаток вечера я провожу на кухне, комплектуя подносы с обеденными блюдами для других сотрудников.

Когда я занимаюсь десертами, в кухню впархивает Тина:

— Эви, дорогая! Я слышала, ты уронила икру на ногу той высокой блондинке в красном!

Я цепенею. Только не это. Медленно поворачиваюсь к Тине и съеживаюсь.

— Так оно и было, Тина. Просто недоразумение. Я помогла ей почиститься, пятно сошло полностью.

— Дорогая, — продолжает она, улыбаясь озорной улыбкой, — по-твоему, я выгляжу расстроенной? У этой девки особенно дурацкий вид. Жаль, что ты не обсыпала ей икрой обе ноги. — Тина сжимает мне плечо, и ее как ветром сдувает.

Я облегченно вздыхаю. Боже, Тина просто чудо.

После того как обед, включая кофе, подан, мы, сотрудники, можем спокойно уйти. Есть еще одна команда-по уборке, на кухне сейчас заправляют они.

Я мою руки в промышленной кухонной раковине, и тут входит Лэндон. Я замечаю, что он слегка хмурится, и спрашиваю:

— Что еще стряслось?

— Твой предел мечтаний сунул это мне в руку и попросил передать тебе. И чтобы я сказал тебе, что они теперь его любимые. Должен сказать, Эви, он, конечно, крутой, но какой-то чудной. — С этими словами он протягивает мне мятный леденец. Я его узнаю — он взят из корзины в ванной. Нахмурив брови, я гляжу на простую белую обертку леденца в моей руке. Потом я переворачиваю его, и моя хмурая гримаса невольно превращается в улыбку. На другой стороне маленькой упаковки написано жирным шрифтом «Лучшие в мире мятные леденцы».

Я смотрю на это несколько секунд, не зная, что и думать. Наконец бросаю леденец в мусорное ведро и возвращаюсь к работе.

Глава 11 Эви двенадцать, Лео тринадцать

Я лежу на крыше над окном своей комнаты и смотрю в ясное летнее небо. Я люблю смотреть на звезды — они заставляют меня верить, что некоторые вещи в этом мире постоянны.

Я переехала в эту приемную семью год назад, и мне здесь очень нравится. У моих новых приемных родителей нас трое, но у меня своя комната, потому что две другие девочки — сестры, и у них одна комната на двоих. Пространство у меня небольшое — комната переделана из старой прачечной — но здесь есть окно, которое открывается на очень покатую часть крыши, и я люблю вылезать сюда и лежать под небом.

Приемные родители явно принимают детей исключительно ради денег, которые получают за уход за нами, но они не злые люди, просто им до нас нет дела, и это меня устраивает. Просто идеально.