Наваждение - [26]

— Давайте вернемся к той ночи, — предложил Майло. — Катрина отправилась в клуб с двумя подругами: Бет Холлоуэй и…

— Рианной, фамилия какая-то иностранная.

— Куда именно они пошли?

— В какую-то дыру в Западном Лос-Анджелесе, больше похожую на сарай, чем на ночной клуб. Безобразный промышленный район, за Пико, на одной из боковых улочек.

— Вы там были?

— Побывала там вчера и поговорила с вышибалами — ужасными мужчинами, настоящими монстрами, а также с менеджером. Никто не хотел помочь. Сказали, что было очень много народу и они не запомнили Катрину или кого-то подозрительного. Охранных видеокамер в этом заведении нет. Разве это не глупо, лейтенант?

— Я бы вел там дела по-другому, — сказал Майло. — Как называется клуб?

— «Зажигай!».

— Как в песне.

— Извините?

— Нет, ничего. У вас есть номера телефонов Бет и Рианны?

— Нет, но я могу предположить, где их обеих найти. Бет сказала, что она продает драгоценности в магазине рядом с «Ла Фам», а Рианна работает в отделе косметики в «Барниз».

— Вы знаете, как называется ювелирный магазин?

— Это рядом с тем бутиком, где работает Катрина, — «Сан-Винсент» рядом с «Баррингтоном»… Я бы очень беспокоилась, если бы речь шла не о Катрине, но все равно уже начинаю нервничать. Чем вы сможете мне помочь, лейтенант?

Майло спросил:

— Насколько долгой была ее самая длинная отлучка?

— Десять дней, Гавайи. Она посетила острова, даже ни разу не позвонив, и вернулась с самым темным загаром, какой мне только приходилось видеть. Ее можно было принять за мексиканку или еще кого-нибудь. Еще раз она провела девять дней в Козумеле по какой-то путевке со скидкой.

— Значит, ей свойственно такое поведение?

— Это ведь не означает, что вы ничего не будете делать?

— Нет, я займусь этим делом, мэм. А Бет Холлоуэй рассказывала, почему подруги расстались с Катриной?

— Да, хотя еще пришлось спросить дважды. Планировалось, что в тот вечер водителем будет Рианна, но поехали они на машине Катрины, потому что машина этой Рианны сломалась. В клубе Рианна и Бет познакомились с двумя мужчинами и спросили мою дочь, не возражает ли она, если они разделятся. Они утверждают, что Катрина согласилась, и в тот момент они видели ее в последний раз.

— Похоже, вы сомневаетесь, что Катрина была довольна такими переменами в планах?

— Моя дочь не любит разочаровываться, лейтенант. Как говорили ее учителя, низкий порог разочарования. Меня беспокоит, как бы она не решила обскакать их и тоже найти себе мужчину, а потом уехала с ним один Бог знает куда.

— Без паспорта.

— Если вас тянет на шутки, найдите себе другое место, — фыркнула Моника Хеджес. Она слегка расслабилась, как бы припоминая что-то.

Майло предположил:

— Если вести машину должна была Рианна, то Катрина наверняка пила в ту ночь.

— Угу, она обожает коктейль «Лонг-Айленд». Это идиотская смесь, кухонные помои, которые один Бог ведает как действуют на мозги. Я всегда советовала ей придерживаться классических напитков, они не загрязняют твой рассудок. Мартини или «Манхэттен», но обязательно без льда. В этом случае ты точно знаешь, сколько выпила. Но попробуйте что-нибудь сказать Катрине! Ей подавай что-нибудь с фруктовым ликером, а с мартини — вообще предел желаний.

— Она когда-нибудь перебирала?

Моника Хеджес уселась поудобнее.

— Время от времени.

— Вы беспокоитесь, что она могла поехать домой пьяной?

— Помилуй Боже! А если она попала в катастрофу? Но когда я позвонила в патрульную службу на шоссе, они сказали, что в эту ночь не было никаких происшествий.

— Ваша дочь обычно ездит домой по шоссе четыреста пять?

— Не знаю, — пожала плечами она. — Так ведь проще добраться в Валли, верно? — Моника нахмурилась. — Когда-то она жила недалеко от университета, делила квартиру с подружкой, какой-то индианкой, которая все время сидела над книгами. Это не в стиле Катрины, так что долго она терпеть не стала. Она еще жаловалась, что в здании все чему-то учатся, от этого она чувствует себя старой. Подозреваю, ее смущал собственный недостаток в образовании. Я надеялась, что такое соседство подтолкнет ее к учебе, но ничего подобного не произошло. Катрине хотелось иметь собственную квартиру, но она заявила, что с этой стороны холма жилье слишком дорогое. Я сказала, что помогу, но она не воспользовалась моим предложением и переехала в Ван-Найз, хотя продолжала настаивать, что это Шерман-Оукс. Разве это логично, лейтенант, отказаться от искреннего предложения матери?

— Дети, — вздохнул Майло.

Моника Хеджес глубоко затянулась сигаретой.

— Вы не ответили на мой вопрос. Что именно вы собираетесь для меня сделать?

— А чего бы вы от нас хотели, миссис Хеджес?

Это ее удивило. Пепел упал на гранитный пол.

— Я бы хотела, чтобы вы узнали, где моя дочь. Воспользовались бы своими компьютерами, проследили за авиабилетами, квитанциями по кредиткам, проверили ее телефонные звонки, вывесили бюллетени…

— Мэм, без свидетельств о преступлении это будет нарушением личного пространства Катрины.

— О, да будет вам, — протянула миссис Хеджес.

— Простите, мэм, но так оно и есть. Все было бы иначе, будь ваша дочь несовершеннолетней.

— Психологически ей все еще четырнадцать.