Навь. Книга 5 - [29]

— Давайте. Люблю беседовать с деловым человеком…

К ранчо Билла Макконахи я подъехал уже тогда, когда жаркое южное солнце уже собиралось спрятаться за холмами. А неплохой у него дом, хотя и в кантри-стиле. Когда я остановил машину, и вылез из кабины, хозяин уже встречал меня на крыльце, держа в руках помповушку.

— Ты не попутал ничего, бро? Это частная собственность, — он сплюнул с крыльца.

— Вам привет от Мэри Роуз, — сказал я, поглядывая на этого записного ковбоя — клетчатая рубаха, джинсы, на ногах — сапоги-казаки. И как вишенка на торте — стетсон на голове.

— Давненько я не слышал этого имени. И как поживает Мэри?

— Год назад поживала неплохо, сейчас — не знаю, — ну если я действительно не знаю, как сейчас Мадлен?

— А ты кто? Ее племянник что ли? — прищурился Билл.

— У нее нет родственников. Но в некотором плане как младший брат.

— А скажи-ка мне, братик, — сощурил один глаз Билл. — Как звали ее собаку?

— Ну откуда я знаю. Но то, что ваша собака Тори любит раскапывать норы сусликов, а на правой ноге на внутренней стороне бедра родинка размером с дайм, сказать могу.

Билл резко смутился. Про родинку мне сказала Мадлен — чувствуется, что она неплохо проводила время на этом ранчо.

— А также то, что вас чуть не покалечило волчьим капканом Гаса Кирби, и спасла вас Мэри.

— Иди ты, — неожиданно сказал Билл, и опустил ружье. — И вправду похоже ты от Мэри. Проходи в дом. Вещи можешь оставить в пикапе — у нас не воруют.

Сущая правда. Своровать что-нибудь у техасского реднека, тем более на его земле, может только сумасшедший.

— Есть хочешь? — он спросил меня, когда я уже был в доме.

— Да пока нет.

— Ладно. Как там Мэри?

— Жива, здорова, привет передавала.

— Ну ее с ее приветами, — пробурчал Билл. — Лучше бы сама приехала.

— Ну вот так, — развел я руками.

— Ты приехал с проблемами? Чего ожидать?

— Проблем. За мной сейчас охотятся.

— Кто?

— А черт его знает, — искренне сказал я. — Сначала — конкуренты, сейчас — какие-то индейцы. Хрен его знает кто. Просто Мэри сказала, что я могу обратиться к вам за помощью.

— Можешь-то можешь, но кто за тобой идет?

Хорошо, перестану темнить. Все-таки я навлекаю на них опасность своими проблемами.

— Вот это, я не знаю чье, — я выложил на стол ритуальный индейский нож.

Глаза Билла выпучились от удивления, а рот открылся так, что челюсть стукнула о столешницу.

— Шаманский нож Навахо? Откуда это у тебя?

— Снял с трупов охотников, пришедших за мной.

Билл посмотрел на меня уже другим взглядом, в котором вперемешку читалось и уважение, и настороженное недоверие — «а не звиздишь ли ты, мил человек?».

— Ну если так, то нам надо кое-куда скататься. Тогда заноси все в дом. И нож здесь оставь, не надо его никуда таскать. Вещь непростая.

Я потащил свою поклажу в дом, а Билл стал собираться.

— Оружие с собой есть? — сказал он, опоясываясь натуральным винтажным поясом с патронташем, который венчала кобура размером с мою руку с никелированным чудовищем, выглядывающим из нее. Да, пушки тут любят, большие и красивые, револьвером назвать это язык не поворачивался.

Я достал из-за пояса «Глок» со свинченным глушителем, вызвав при этом недовольную гримасу Билла.

— Оставь эту игрушку тоже дома. Сороковым калибром здесь никого не удивишь, а эта игрушка для дамочек.

Оригинал, однако. Из сорокового калибра я могу столько дырок навертеть, что мало не покажется, не зря на него федералы перешли. Ну да ладно, хозяин — барин, точнее реднек.

«Форд», в который мы сели, был еще старее моего, даже двухцветной раскраски. Но перла тачка на удивление резво.

— Куда едем?

— В местный культурный центр, — ухмыльнулся Билл. — Сам увидишь.

Да, увидел. Культурный центр еще тот, как будто время остановилось где-то при Трумене. Настоящий салун, построенный под здания времен освоения дикого запада, с большой неоновой еще вывеской «Вайлд н фри». Так и пахнуло конским навозом, пороховым дымком револьверов Уайатта Эрпа и дерьмовым запахом самосадных сигар. Только вместо скакунов у коновязи стоянка была забита олдтаймеровскими рыдванами различной степени ушатанности, в основном джипами и грузовичками вроде нашего.

— Ну вот, мы и приехали, — Билл вынул ключи из замка зажигания. — Пошли!

И мы пошли. Да, действительно законы про запрет курения тут не действовали. Мы протиснулись через толпу крепких деревенщин, мужиков и баб к барной стойке, помнящей еще наверное Джесси Джеймса и Бутча Кэссиди. О, а Билла тут любили. Если на меня неодобрительно косились, то с ним горячо ручкались, похлопывати друг друга по плечу и вели оживленный разговор.

— Генри, — он плюхнулся за барную стойку. — Ну-ка, налей нам, мне и моему родственнику двойной бурбон.

— Сейчас, — бармен посмотрел на меня оценивающе, протирая шот салфеткой. — Странные у тебя родственники. Никогда бы не подумал, что в родне у тебя янки.

— Он настоящий слэйвоунер, — хлопнул меня по плечу Билл, от чего оно сразу заныло. — Просто долго жил среди янки.

— Вот то-то и оно, от него янки прямо несет, — неодобрительно сказал бармен, и разлил по булькам бурбон.

Я подозрительно посмотрел на бутылку. Нет, вроде заводская. Самогонщиков здесь преследуют по закону строго. Хотя похоже здесь на закон смотрят сквозь пальцы, как у нас там, где закон — тайга, а медведь — прокурор.