Навь - [38]

Значит, аналитики продолжают общий мониторинг открытой информации, как всегда. Публичные источники, слухи, сплетни. Никакого направленного внимания. То, что нужно будет узнать, Лоренцо и так получит. Не сейчас. Не сразу. В свое время. Сегодня же вечером он будет пить вино и чувствовать, как проклятые зерна сомнений исчезают из его души. Он – сильный. И он справится. Тем более, когда в его руках отлично подготовленные инструменты, на создание которых ушли годы. Но – результат стоит того.

Про мальчишку, чье место занял Волколак, приор не думал. Он никогда не оглядывался назад, где оставались трупы и чужие изломанные судьбы. Ему некогда было интересоваться подобного рода мелочами. Его ждал Олимп.

* * *

Поздно вечером князю позвонили из госпиталя. Приложив к уху тонкую пластику смартфона, Голицын поинтересовался:

– Что стряслось, Михаил Петрович?

– Вы просили сообщать, если что будет интересного. Так вот, не знаю даже, как правильно сформулировать. Похоже, психотравма для мальчика стала дополнительным толчком в развитии способностей. Конечно, для обучения чему-то серьезному он уже слишком взрослый, ведунов начинают тренировать с пеленок. Но одну интересную вещь мы успели отметить.

– Какую? – заинтересовался старик.

– Парень может возвращать свои эмоции и ощущения человеку, который их вызвал. Слабо, но у меня пара сестричек как раз обучены подобные вещи отмечать, они и доложили.

– Эмоции?

– Да. Там целый коктейль из эмпатии и поведенческих алгоритмов. Не стану отнимать ваше время, постараюсь чуть позже наблюдения собрать воедино и переслать одним документом.

Поудобнее устроившись в кресле, князь уточнил:

– А результаты осмотра клана Потоцких у вас есть? Ничего там подобного не мелькало? Все же любые новые техники всегда на карандаш берут.

– Скорее всего, что-то из старых семейных наработок. И вряд ли мальчишку специально учили. Я думаю, это умение проявилось именно на фоне нынешнего стресса.

– Понял. Тогда подожду ваших выводов. Заодно подумаю, как это можно использовать.

– На этом пока все.

Закончив разговор, Голицын задумался. Крутилось что-то в глубине подсознания, пыталось пробиться наружу. Эмпатия? Ведуны? Нет, не это… Зеркало. Точно – оно! Был, был такой забавный персонаж лет тридцать назад. В Туркестанском военном округе мелькал. В контрразведке работал. Мог любого человека к себе расположить, был способен настроиться на самого упертого. После чего пел задержанный субъект, в любых грехах каялся. А всего лишь – правильное отражение нужных внутренних особенностей характера обратно. Отзеркалировать, так сказать. И выходит, что Анджей чем-то подобным обладает. Очень интересно.

Кстати, все тот же майор в беседе за кружкой спиртосодержащего напитка посмеялся, когда ему про всякие штучки спецназовцев рассказывали. Потому что от снайперской пули никто не застрахован, а при ближнем контакте контрразведчик мог скрутить любого здоровяка, просто послав ему тот или иной образ. А уж если кто сдуру сумел боль причинить, так она вся многократно усиленная назад возвращалась.

Надо будет предупредить службу безопасности, чтобы подыскали нужных преподавателей. Вполне возможно, что будущий воспитанник сделает неплохую карьеру хоть на военном, хоть на гражданском поприще. Главное, не запустить и начать работать с ним с первых дней.

* * *

Белобрысый крепыш крутился по городу уже второй час. Изображал из себя разносчика заказной корреспонденции, посматривал в мятую бумажку, разглядывал номера домов. Заходил в присутственные места, затем снова возвращался на улицу и двигался дальше. Любой другой на месте Лопатина уже давно бы плюнул на перепроверки и отправился прямиком до нужного места, но бомбист никак не мог отделаться от ощущения, что ему в спину уперся чужой взгляд. Причем нутро намекало, что пока нет непосредственной угрозы жизни, ты не под облавой. Скорее всего, какая-то глазастая сволочь зацепилась и теперь ползет следом, пытаясь понять, чем же именно добрый молодец заинтересовал. Но это пока, еще полчаса-час и топтун почует неладное. Потому как пакет с макулатурой уже изрядно отощал, да и время ближе к вечеру. Поэтому надо решаться, как быть и что делать. И, судя по всему, придется хвост рубить жестко. Потому что на тайную квартиру тащить за собой соглядатая – это подписывать смертный приговор сразу и без вариантов.

Был у анархиста один трюк, который отрабатывал многократно и надеялся, что спасет шкуру при случае. Вот сейчас и проверит, как он сработает. Ноги сами потихоньку несли к нужному парадному. Старый доходный дом, боковой подъезд, через который таскают ранним утром отходы и белье в прачечную. После обеда сюда никто и нос не кажет. Но если не знаешь, то вполне можно посчитать, что уставший работник возвращается в свою квартиру. Поэтому встанем рядом с пошарпанным крыльцом, проведем подошвами о старинный, стертый тысячами ног декроттуар, счищая налипшую грязь с ботинок, отряхнем брюки. Дадим возможность соглядатаю подобраться поближе. После чего усталой походкой взберемся к тяжелой двери и шагнем внутрь. Здесь надо сразу принять вправо, в крохотную узкую нишу, которая с улицы даже с распахнутой дверью никак не проглядывается. И затаиться, задержав дыхание. Если в ближайшие пять минут никто не зайдет, можно уходить через черный ход и считать, что померещилось.