Наука побеждать. Авантюра - [47]

   И тут, совершенно неожиданно для меня, сержант-майор Альдонсо решил погеройствовать. И я не успел его остановить! Никогда себе не прощу!

   - SecciСn, conmigo! - крикнул он, вскидывая шпагу и первым бросаясь на баррикаду.

   - Куда?! - попытался остановить его я. - Стоять! Отставить! - Диего, к моему удивлению, уставился на меня, будто не понимал, что я говорю. Только потом я понял, что отдавал команды по-русски, совершенно забывшись от негодования. - Идиот! Стой! Взвод, отставить! - опомнившись, перешёл я на французский. Диего быстро перевёл мои слова солдатам. Но было поздно.

   Взвод Дон Кихота не отстал от своего резвого командира. Немцы дали по ним залп практически в упор. Пули косили солдат - и уже через мгновение каменный пол оказался, буквально, устлан телами.

   - Будь ты проклят! - крикнул я в ярости, а затем, позабыв обо всём, скомандовал, выхватив шпагу. - За мной, ополченцы!

   Мы опередили несколько замешкавшихся из-за тяжёлых кирас паладинов, подбежали к баррикаде и дали залп по немцам, не успевшим, естественно, зарядить мушкеты. А затем пошли в рукопашную, даже не примкнув штыков. Я всадил пулю из "Гастинн-Ренетта" в лицо офицеру с серебряными молниями на петлицах, а затем вскарабкался на какой-то комод и обрушил шпагу на голову ближайшего немца. Тяжёлый клинок без труда разрубил фуражную шапку, в которых щеголяли наши враги, и раскроил вражий череп. Солдаты последовали за мной, нанося удары прикладами мушкетов. Паладины догнали нас и присоединились к бою. Их мечи очень быстро очистили баррикаду от немцев, а когда последний из них был убит, лорд Томазо ухватил меня за плечи и выкрикнул:

   - Славный ты воин, Суворов! Anima Christi, редко встретишь воина лучше!

   Залитый вражьей кровью, с воистину - Господи, прости - демонической улыбкой, со шпагой в руке, лорд Томазо был куда больше похож на человека, нежели раньше, в отутюженном мундире, на паркете Уэльвской ратуши. Да и речь его сильно изменилась, куда делась велеречивость святого отца, откуда взялись человеческие нотки - яростная радость победителя, кровавое дикарское веселье, даже по латыни лорд Томазо стал говорить совершенно иначе.

   - Вперёд! - скомандовал гроссмейстер. - Мы должны покончить с этими немцами!

   Мы вновь выстроились прежним порядком. Паладины впереди, мои ополченцы - за ними. И двинулись вперёд.

   Эта баррикада оказалась последним рубежом. За нею лежал главный зал донжона.

   А внутри него творилось странное. Иного слова я подобрать не смог. Посреди зала стоял громадный алтарь с вонзённым в него старинным мечом. Его безбожно попирал ногами гренадерского роста человек в знакомом уже чёрном с серебром мундире и длинном плаще с вороновыми перьями на плечах. Он возложил руку на гарду меча и сейчас вытягивал его из каменного алтаря, явно играя легендарного короля Артура, вынимающего из камня меч Пендрагона, как его, Эскалибур.

   - Нет! - диким голосом вскричал лорд Томазо. - Parar, canalla! In nomine Christi! Parar!

   - Поздно, святоша! - рассмеялся в ответ немец. - Я взломал вашу священную защиту! Теперь меч Зигфрида мой! Мы всё рассчитали верно! Меч Зигфрида, Грам, величайшее сокровище нибелунгов, мой!

   - Этому не бывать! - выкрикнул лорд Томазо, оказывается, он ещё и по-немецки разговаривать умел. - Я остановлю тебя, mal bicho!

   - Погодите, лорд! - Я даже не заметил, что ухватил его за рукав, что было грубейшим нарушением субординации. - Никакой меч не спасёт от пуль! Soldados, fuego! - Не оборачиваясь, скомандовал я.

   Ополченцы дали не слишком слитный, но вполне точный залп. Полуобернувшегося к нам немца просто смело с алтаря. Пули разорвали на нём мундир и самоё плоть его в клочья. С мерзким мокрым шлепком рухнул он на пол по ту сторону от алтаря.

   - Вот так-то, святой отец, - кривовато усмехнулся я. - Против современного оружия, древние мечи - мало чего стоят.

   Я пошатнулся от могучего удара, что обрушил на мою скулу гроссмейстер, из рассечённой губы на подбородок потекла кровь.

   - Что это значит, сударь?! - холодно поинтересовался я, стирая кровь с лица. - Извольте объясниться! Мне считать это вызовом!

   - Никогда, юноша, - голос гроссмейстера также не отличался теплотой, - никогда не говорите в подобном тоне о вещах, в которых не смыслите ровным счётом ничего. Ясно вам?

   - Ясно, - ответил я. - Но извольте ответить насчёт вызова?

   - Я лицо духовного сана, - отмахнулся лорд Томазо, - и на дуэлях драться мне запрещает устав ордена. Однако, не грози мне это вечными муками в Геенне Огненной, который никак не замолить, я бы дал вам удовлетворение, юноша. А теперь идёмте, сын мой, посмотрим, что сталось с этим наглым безбожным немцем.

   Мы обошли алтарь и увидели самый обычный труп. Пули оставили от немца довольно мало. В полутьме, рассеиваемой лишь неверным светом факелов, крови на чёрной ткани видно не было и потому дыры на его теле и мундире казались какими-то неестественными. Лицо немца пятнала кровь, отчего оно выглядело особенно зловеще, а также из-за так и не сошедшей с лица дьявольской улыбки. Поглядев на него, я быстро перекрестился и прошептал короткую молитву, отгоняющую зло. Не знаю даже, есть ли она в каноне, ей меня научила старая няня, когда я был ещё совсем маленьким и боялся засыпать без света.