Наука побеждать. Авантюра - [45]

   - Asalto en marcha! - скомандовал лорд Томазо, выхватывая из ножен тяжёлую шпагу. - Hermano Fernan, preparar un mulos!

   Когда между нами и стенами форта осталось две сотни шагов, по нам открыла огонь крепостная артиллерия. Били, правда, только два орудия и довольно скверно. Похоже, нормальные канониры были только у французов. А может всё дело в изрядно устаревших орудиях, что стояли на башнях форта, и сложности прицеливания. Как бы то ни было, по нам ни разу не попали, пока мы строились под стенами форта, а паладины готовили гружёных порохом мулов. Именно эти нечастные животные должны были разбить и без того повреждённые и кое-как заделанные ворота форта.

   - Мы пойдём первыми, - сказал нам с Люка майор де Камбра, - за мной вольтижеры Люка, третьими - ваши ополченцы Суворов. Две моих роты пойдут в донжон, вместе с паладинами под прикрытием вольтижеров, а вы, Суворов, с третьей ротой остаётесь во внутреннем дворе. Ваша задача, не дать врагу ударить нам в спину. Также выделите людей для очистки стен и башен.

   - Есть, - ответил я.

   Чудовищный взрыв грянул, как и положено, совершенно неожиданно. Ворота разлетелись с жутким треском, и тут же загремел голос лорда Томазо:

   - Adelante, hermanos en Cristo!

   И паладины, сменившие коней перед боем на свежих, устремились в пролом, как обычно распевая на скаку молитвы и церковные гимны. Не отстали от них и гренадеры. А мои ополченцы и вольтижеры, как раз спешить не стали. Для начала мы обстреляли врагов, засевших на стенах и надвратной галерее, заставив их пригнуть головы. Особых потерь они, конечно, не понесли, однако и вести огонь по ворвавшимся внутрь форта паладинам и гренадерами они также не могли.

   - Отстаём, Суворов! - крикнул мне Люка. - За мной!

   - От тебя не отстану, Люка! - усмехнулся я.

   Вольтижеры ринулись в арку ворот, а мои ополченцы дали ещё один залп по галерее, и побежали за ними.

   Во внутреннем дворе форта шёл бой. Не спешившиеся паладины рубили солдат в странных серых и чёрных мундирах, каких я не видел до тех пор ни разу. Те, похоже, плохо представляли, как противостоять кавалерии и сбивались в жалкие подобия каре, которые без труда разносили закованные в сталь паладины или расстреливали залповым огнём гренадеры с вольтижерами. В общем, можно сказать, что этот бой закончился даже не успев толком начаться.

   - Лейтенант да Коста, - подбежал ко мне молодой гренадерский офицер.

   - Лейтенант Суворов, - представился в ответ я. - Сержант-майор Вилья, - подозвал я к себе командира взвода, - поступаете в распоряжение лейтенанта да Косты. Очистите от врага стены.

   - Есть! - гаркнул тот.

   - Вести прицельный огонь повзводно! - продолжал командовать я. - Без команды. Поддерживать огнём гренадеров и паладинов! В рукопашную не лезть!

   Стрелять из "Гастинн-Ренетта" в той неразберихе, что творилась во внутреннем дворе, было бы форменным безумием. Поэтому я удовольствовался ролью наблюдателя, предоставив командовать моим унтерам. И, надо сказать, те справлялись на отлично. Шеренги вели огонь слаженно и точно, расстреливая сбивающегося в каре противника, почти не уступая вольтижерам Люка. Когда же серомундирные солдаты, судя по всему, немцы, по крайней мере, команды отдавали именно на немецком, пытались контратаковать и связать их рукопашной, ополченцы быстро отступали за спины гренадеров. Я был с первым взводом, которым командовал сержант-майор Альдонсо, по прозвищу Дон Кихот, однако не вмешивался, предоставив ему полную свободу, правда, был готов в любой момент вмешаться, если бы тот отдал какой-нибудь самоубийственно-глупый приказ. К чести Альдонсо, скажу, ни единого подобного приказа он не отдал. Дважды я разряжал свой "Гастинн-Ренетт". Первый раз - в лицо рыжеволосому здоровяку в стальной каске странной формы. Второй - в грудь человеку в явно форменном кожаном плаще-пальто странного покроя и фуражной шапке, командовавшему небольшой группкой солдат в чёрных с серебром мундирах. Он покачнулся, вскинул руку с пистолем, украшенным двумя молниями, и рухнул навзничь, выкрикнув что-то по-немецки. Я разобрал только слово "победа".

   Битва во дворе продлилась недолго, но была кровопролитной. Несколько сотен серо- и черномундирных немцев оборонялись остервенело, будто бы верили в победу, не смотря на численное преимущество противника, то есть наше. Они умирали один за другим, стараясь подороже продать свои жизни, как будто прикрывали кого-то. И этот кто-то, если он, действительно, имел место быть, мог находиться только в донжоне.

   - Лейтенант Суворов, - подскакал ко мне лорд Томазо, - ваши люди прикроют нас! За мной! - И выкрикнул уже для своих: - Hermanos, descabalgar!

   Паладины споро попрыгали с коней, вверив их нескольким уцелевшим младшим братьям и оруженосцам, сражавшимся с ними бок о бок, но из-за куда худшего снаряжения, понесшим более тяжёлые потери. Встав в две шеренги, паладины во главе с лордом Томазо устремились в ворота донжона, которые не были заперты. Я с двумя взводами ополченцев поспешил за ними.

   - Corriendo! - скомандовал я.