Наука Плоского мира. Книга 2. Глобус - [126]

Блэкмор определяет, что религия, как и всякая идеология, слишком сложна, чтобы передаваться посредством одного-единственного мема, так же как организм слишком сложен, чтобы его можно было передать посредством одного-единственного гена. Докинз был с этим согласен и сформулировал понятие «коадаптированных мемических комплексов». Они представляют собой системы коллективно дублирующихся мемов. Мем «Если не хотите гореть в вечном пламени, вы должны верить в это и передавать своим детям» слишком прост, чтобы многого добиться, но если он сопряжен с другими мемами – например, «Способ избежать вечного пламени можно найти в Священной книге» и «Прочти Священную книгу либо будь проклят навеки», – то весь набор мемов образует сеть, которая сможет дублироваться гораздо эффективно.

Теоретик назвал бы такой набор «автокаталитическим сетом»: каждый мем катализирован некоторыми (или всеми) другими, способствующими его дублированию. В 1995 году Ганс-Сис Шпиль ввел термин «мемплекс». Блэкмор написала целую главу под названием «Религии как мемплексы». Если эти доводы вам интересны, задержитесь здесь еще немного. Скажете, религия – это не набор убеждений и инструкций, которые можно успешно передать от одного человека другому? Так это то же, что «мемплекс». Тогда, если хотите, замените «религию» на «политическую партию» – только не на ту, которую поддерживаете, разумеется. Передать тем идиотам, которые поддерживают/осуждают (нужное подчеркнуть) экономику свободного рынка, государственные пенсии, государственную собственность предприятий, исполнение государственных функций частниками… И имейте в виду, что если секрет распространения вашей религии может заключаться в том, что она истинна, то другие, ложные, религии не смогут распространяться таким же способом. Тогда какого же черта здравомыслящие люди верят в такую ерунду?

Да потому что это успешный мемплекс.

О передаче идеологии меметическим путем говорит множество свидетельств. К примеру, каждая из мировых религий (за исключением древних, чьи истоки утеряны в тумане веков), очевидно, начиналась с немногочисленных групп верующих с харизматичным лидером. Они характерны для определенного культурного фона – мему необходима плодородная почва, в которой он будет расти. Многие священные верования христиан, к примеру, кажутся абсурдными каждому, кто вырос вдали от христианских традиций. Непорочное зачатие? (Пусть оно на самом деле возникло в результате некорректного перевода «юной девы» с иврита, но это неважно.) Воскрешение из мертвых? Превращение причастного вина в кровь? Причастного хлеба в тело Христа – и вы это едите? Правда? Для верующих, конечно, все это имеет смысл, но у посторонних, не зараженных мемом, вызывает смех[88].

Блэкмор указывает на то, что, когда дело доходит до выбора между творением добра и распространением мема, религиозные люди склоняются ко второму. Для большинства католиков – и не только для них – мать Тереза была святой (и наверняка ею станет в свое время). В своих деяниях в трущобах Калькутты она проявила самоотверженность и альтруизм. Она сделала много добра – тут никаких вопросов нет. Но некоторые калькуттцы чувствуют, что она отвернула внимание от настоящих проблем и помогала лишь тем, кто принимал учения ее веры. К примеру, она решительно осуждала контроль над рождаемостью – хотя эта практическая мера могла бы принести много добра юным девушкам, нуждавшимся в помощи. Но католический мемплекс его запрещает, и мем со скрипом одерживает верх. Блэкмор подводит итоги следующим образом:

«Эти религиозные мемы не создавались с намерением добиться успеха. Они представляли собой лишь поведения, идеи и истории, которые копировались одними людьми у других… Успешными они стали потому, что им удалось объединиться в группы, позволившие им получить взаимную поддержку, а также применить все хитрости, необходимые для того, чтобы быть надежно сохраненными в миллионах разумов, книг и строений, – и передаваться далее».

У Шекспира мемы превращаются в искусство. Мы же переходим на следующий концептуальный уровень. В драматургии гены и мемы, действуя сообща, выстраивают на сцене временную модель, чтобы показать ее другому экстеллекту. Шекспировские пьесы приносят удовольствие и меняют умы. Они и им подобные работы меняют направление человеческой культуры, подвергая нападению эльфийскость нашего разума.

Сила истории. Выходя из дома, берите ее с собой. И никогда, никогда, никогда не забывайте о ее возможностях.

Глава 31 Женщина на шщене?

Запах театра был точь-в-точь таким, как помнил Ринсвинд. Люди обычно говорили о «запахе гримерных красок», о «реве толпы», но он полагал, что «рев» в данном случае означает то же самое, что и «вонь».

Он также недоумевал, почему этому театру дали название «Глобус». Он был даже не совсем круглым. Но он посчитал, что он подойдет для рождения нового мира…

Ради такого случая Ринсвинд пошел на большую жертву, отпоров со шляпы немногие оставшиеся блестки от слова «ВАЛШЕБНИК». Благодаря ее бесформенному виду он в своей потрепанной мантии стал походить на человека из толпы – пусть и отличался от многих тем, что ему явно было известно значение слова «мыло».