Наука о преданности воле Божией - [8]

25 Августа 1837 г.

24

Получил я книжку - Жития Святых, которую и читаю теперь, и Вам за нее приношу усерднейшую благодарность мою. Житие Благовйрных князей Муромских Петра и Февронии действительно сокращено много, может быть и потому, чтобы не утомить внимания читателя, и не напугать змием, дабы и к ним он не заполз; ибо нынешние люди всего боятся, кроме Бога.

28 Мая 1858 г.

25

Указание Ваше заставило меня прочитать книжку, которая, по замечанию моему, неправильно озаглавлена: «Жизнь Ивана Яковлевича»; следовало бы озаглавить: «Критический или сатирический разсказ об Иване Яковлевиче». Правильно разсмотреть кого бы то ни было нелегко; ибо человек смотрит другому на лице, т. е. на наружный действия, а Бог зрит на сердце. Посему скажу Вам и собственный взгляд на Ивана Яковлевича. Когда я взошел к нему, у него в комнате была девица из простых; Иван Яковлевич в тот раз умывал себе руки и лице, потом у девицы приподнял платье, и рубахою ея обтер себе лице и руки... а я в то время помыслил: вот чистым все чисто, а иной такой утиркой погнушался бы! Но у каждаго человека на все свой взгляд, т. е. у меня многогрешнаго в то время такой взгляд был на это, а у г. Прыжова иной; у кого око лукаво, для того все темно.

18 Февраля 1861 г.

26

Возлюбленный о Господе и Милостивейший Благодетель мой!

Вы вопрошаете меня насчет перехода из Козельскаго Общества в Московское. Я докладывал о сем Отцу Архимандриту нашему, и испрашивал его мнения. Он с своей стороны одобряет переход сей или перечисление в Московское гражданство, поелику у Вас в Козельске никакой оседлости не имеется, т. е. ни дома, ни близкаго родства, ни дружественных каковых либо привязанностей. А кроме этого Вы всю юность провели в других местах, а Москва ближе и для службы Вашей, и для оседлости удобнее, а посему как Батюшка, так и я, одобряем Вам переход Ваш в нее. Но чтоб не случилось когда либо каковых либо неприятностей, живучи в ней, то это дело от всех нас сокрытое. Известно одно только то, что кто попадет в Царство Небесное, тогда не будет чувствовать ни болезни, ни печали, ни воздыхания.

Сердечно порадовался я о том, что даровал Вам Господь: иметь жребий или пайки в откупах, с каковою милостию Божиею Вас и поздравляю я, а о выгодах и барышах загадывать не должно; ибо в настоящем времени и то н малый барыш, когда помилует Бог от убытка. А посему и должно, по указанию Ивана Яковлевича, молитвенно прибегать к Смоленской Божией Матери, ибо никто же притекаяй к Ней посрамлен бывает. А Иван Яковлевич урожденец Смоленский, и многократно испытывал на себе спасительное заступление Матери Божией, а потому и Вам указывает к Ней же прибегать.

А между тем советую я Вам не слишком увлекаться в свидания и собеседования с Иваном Яковлевичем, который почти всегда говорит аллегорически, двусмысленно, и всякаго может ввести в затруднение разгадывать его слова, а посему вернее то слово, которое прямо без аллегории сообщается вопрошающему. Я в 1842 году и сам был у Ивана Яковлевича, впрочем не по своему желанию, но по его приглашению чрез других. И когда я взошел в его комнату, он был в халате и колпаке, и зараз, снявши колпак под мышку, вежливо спросил: «что Вам угодно?» Я ответствую: «пришел к Вам попросить ваших святых молитв.»-Он: какия святыя тут молитвы? Здесь живуть безумные: вы молитесь об них.» И потом посадил меня на софу, и пел разные стихи, и много говорил, чего я не мог понять; и наконец взял ножницы и бумагу, и вырезал крест и подал мне; тем и кончилось свидание это наше. Из бумаги вырезанный крест не был ли указанием мне получить чрез два года наперсный крест, или знак продолжительной мне болезни? Но хотя и то и другое имею я, впрочем не по указанию Ивана Яковлевича, но по благословению Божию. Дабы, имея крест не тщеславился, Господь послал неисцельную болезнь, которая не только смиряет меня, но и сокрушает.

Давно не писавши к Вам, я теперь может быть, много и лишняго написал, за что прошу простить мне великодушно.

А в заключение сего я убогий калека всенижайше кланяюсь Вам, и всеусерднейше желаю Вам милости Божией душевнаго мира, здравия и спасения, и на все Ваши добрые дела и благия намерения помощи Божией и благопоспешения

3 Октября 1859 г.

В письме своем упомянули Вы, что купили для меня масла деревяннаго пуд, которое вчерашний день имел утешение получить исправно, а при оном, к сугубому утешению моему, и свечей восковых пуд прислал мне от имени Вашего Н. С.; чем премного-много утешили Вы меня и одолжили, ибо это святое усердие Ваше приятно мне всякаго чаю, поелику я, по безпрерывной болезни своей весьма редко выхожу во святый храм к Божией службе, которую и прочитываю в своей келлии; а для сего и елей, и свечи засвечаю, и Вашу любовь ко мне поминаю и кланяюсь Вам лицем до земли.

27

Две книги: Венок на могилу Преосвященнаго Иннокентия и Афон, или критические разсказы о нем г. Благовещенскаго, имел удовольствие получить исправно. Книги оныя по Вашему совету, я прочитал, а книгу об Афоне я прочитал с великим негодованием на сочинителя, который написал свои разсказы в духе Б. П., и из хорошего извлекает только нехорошее, и за это надо наименовать сочинителя не Благовещенским, а зловещенским. Справедливо Вы сделали замечание, что сочинитель этой книги не имеетьв себе даров Святаго Духа. В Домашней Беседе, на странице 594-й сказано: «не христианская рука водила этим пером». Посему удивительно, что этот сочинитель по своей фамилии происходить из духовнаго звания, а в таком черном виде описал святое место. Я с своей стороны прибавлю то, что если не сатана, то кто нибудь из первых его чиновников, диктовал сочинителю писать так, а всего удивительные, что цензурою дозволено напечатать такую ругательную книгу, которую и другим давать читать совестно.