«Наука логики» Гегеля в доступном изложении - [37]
ему. Мы здесь имеем удвоение формы: во-первых, она как рефлектированная в самоё себя есть содержание; во-вторых, она как не рефлектированная в самоё себя есть внешнее, безразличное для содержания существование. В себе здесь дано абсолютное отношение между формой и содержанием, а именно: переход их друг в друга, так, что содержание есть не что иное, как переход формы в содержание, а форма – переход содержания в форму".[9]
Форма и содержание вещи составляют её закон. Но форма вещи двояка: есть внешняя форма вещи – её облик и внешний вид. И есть внутренняя, содержательная форма вещи – её внутреннее строение. Внешняя форма вещи равнодушна к содержанию, тогда как внутренняя форма, наоборот, неотделима от содержания и переходит в него. Переходит потому, что строение вещи деятельно и сама вещь есть нечто деятельное.
Содержание также не следует рассматривать как простое кладище содержимого вещи; оно – содержание её строения, содержание её внутренней формы. Поэтому строение вещи обусловлено её содержанием, а содержание – её строением. Форма и содержание при таком их понимании являют нам вещь не как оформленный, но окостеневший сгусток материи, бесхозно затерявшийся на планете, а как деятельную вещь с соответствующим этой деятельности содержанием.
Например, глядя на дерево, мы, конечно, сумеем ответить на вопрос о его строении и содержании его функционирования. Но это знание нам даст не внешняя форма дерева, а наша память, в которой со школьных лет хранится информация о растениях. Внешняя же форма ещё непознанной вещи ничего не говорит о её содержании и в ряде случаев может спровоцировать мозг на предоставление ложной информации. Внутренняя форма дерева состоит из корня, ствола, веток и листьев. Это элементы внутреннего строения дерева. В каждом из этих элементов осуществляется фрагмент его функционирования. Корень впитывает из почвы раствор минеральных солей. По стволу и по веткам этот раствор попадает в листья, в которых происходит фотосинтез органического вещества. В единстве этих фрагментов мы обнаруживаем содержание функционирования дерева – биогенный синтез органического вещества. Строение дерева обуславливает, таким образом, содержание его функционирования, а содержание функционирования – его строение. Лишь функционируя, дерево обладает формой и содержанием. Если же оно перестаёт функционировать, то оно перестаёт быть собственно деревом. Оно становится сухостоем, дровами, строевой или деловой древесиной.
Каждая вещь подобна рассмотренному примеру. Она существует лишь как деятельная вещь и в силу этого она имеет соответствующую форму-строение и содержание. Внешняя форма нужна для отношения с окружающим миром. Внутренняя форма вещи является её собственным законом. Такое понимание сущности вещей, рассматриваемых в их конкретной единичности, позволяет нам избегать как таинства, так и экзотики, и определять их самостоятельную суть, исходя из них самих, из их реального содержания и строения.
§ 134. При таком своём понимании форма и содержание обнаруживают в являющемся нам мире вещей наличие следующих рефлективных отношений:
а) отношение между целостностью вещи и её частями,
б) отношение между силой вещи и её обнаружением,
в) отношение между внутренним содержанием вещи и его внешним проявлением.
Отношение
§ 135. Непосредственное отношение между формой и содержанием выступает как отношение целого и частей. Вещь хотя и подразделяется в себе на свои особенные части и элементы, но она есть нечто изначально целое. Части отличаются друг от друга и обладают некоторой самостоятельностью, но они являются частями лишь постольку, поскольку все вместе составляют вещь в её целостности и подчинены этой целостности.
§ 136. Вещь, однако, не следует рассматривать как целое лишь по форме или, иначе говоря, лишь как формальную целостность. Вещь надо понимать как реальную целостность в том смысле, который вытекает из этимологического созвучия слов: цело и тело, цельность и тельность, целостность и телес(т)ность. Как имеющая определённое строение и переходящее в него содержание, вещь потенциально способна к действию и предназначена для какого-то действия. Вот эта потенциальная способность вещи к действию выступает через определения силы и её обнаружения.
§ 137. Сила вещи обнаруживает себя вовне. Лишь через своё обнаружение она становится собственно силой. Отношение силы и её обнаружения переходит поэтому в отношение внешнего и внутреннего.
§ 138-139. Внутренним в вещах является её внутренняя, содержательная форма, иначе называемая строением вещи. Внешним – внешняя форма вещи, её облик. Внешняя и внутренняя форма подчинены одному содержанию и выражают его. То, что является внутренним, есть также и внешнее, а то, что мы имеем во внешнем, то столь же является внутренним. Если мы, например, сравним корову, как травоядное животное, и волка, как хищное животное, то найдём, что они отличаются друг от друга не только внешне, но и внутренне: по особенностям челюстей, конечностей, опорно-двигательной системы, пищеварительного тракта, психики. Точно так же и на примере людей. Внешний вид и профессия человека соответствуют и его внутреннему миру: его знаниям, навыкам, опыту.
Григорий Распутин – самая примечательная личность в окружении последнего русского царя Николая II. О Распутине до сих пор ходит много легенд, его личность оценивается историками по-разному. В книге, представленной вашему вниманию, о Григории Распутине пишут те, кто очень хорошо знал его.Илиодор, иеромонах, помог Распутину войти в царскую семью и долгое время был дружен с ним; В. Жуковская, – чьи дневники дополняют записки Илиодора – являлась племянницей знаменитого ученого Н. Е. Жуковского, она часто гостила у Григория Распутина и пользовалась его доверием.В записях Илиодора и Жуковской читатель найдет множество интересных и уникальных подробностей о жизни самого Распутина, а также о жизни Николая II и его семьи.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Книга будет интересна всем, кто неравнодушен к мнению больших учёных о ценности Знания, о путях его расширения и качествах, необходимых первопроходцам науки. Но в первую очередь она адресована старшей школе для обучения искусству мышления на конкретных примерах. Эти примеры представляют собой адаптированные фрагменты из трудов, писем, дневниковых записей, публицистических статей учёных-классиков и учёных нашего времени, подобранные тематически. Прилагаются Словарь и иллюстрированный Указатель имён, с краткими сведениями о характерном в деятельности и личности всех упоминаемых учёных.
Монография посвящена одной из ключевых проблем глобализации – нарастающей этнокультурной фрагментации общества, идущей на фоне системного кризиса современных наций. Для объяснения этого явления предложена концепция этно– и нациогенеза, обосновывающая исторически длительное сосуществование этноса и нации, понимаемых как онтологически различные общности, в которых индивид участвует одновременно. Нация и этнос сосуществуют с момента возникновения ранних государств, отличаются механизмами социогенеза, динамикой развития и связаны с различными для нации и этноса сферами бытия.
Из кн.: Афонасин Е.В. Античный гностицизм. СПб, 2002, с. 321–340.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Впервые в науке об искусстве предпринимается попытка систематического анализа проблем интерпретации сакрального зодчества. В рамках общей герменевтики архитектуры выделяется иконографический подход и выявляются его основные варианты, представленные именами Й. Зауэра (символика Дома Божия), Э. Маля (архитектура как иероглиф священного), Р. Краутхаймера (собственно – иконография архитектурных архетипов), А. Грабара (архитектура как система семантических полей), Ф.-В. Дайхманна (символизм архитектуры как археологической предметности) и Ст.
Макс Нордау"Вырождение. Современные французы."Имя Макса Нордау (1849—1923) было популярно на Западе и в России в конце прошлого столетия. В главном своем сочинении «Вырождение» он, врач но образованию, ученик Ч. Ломброзо, предпринял оригинальную попытку интерпретации «заката Европы». Нордау возложил ответственность за эпоху декаданса на кумиров своего времени — Ф. Ницше, Л. Толстого, П. Верлена, О. Уайльда, прерафаэлитов и других, давая их творчеству парадоксальную характеристику. И, хотя его концепция подверглась жесткой критике, в каких-то моментах его видение цивилизации оказалось довольно точным.В книгу включены также очерки «Современные французы», где читатель познакомится с галереей литературных портретов, в частности Бальзака, Мишле, Мопассана и других писателей.Эти произведения издаются на русском языке впервые после почти столетнего перерыва.