Наука и техника, 2007 № 10 (17) - [27]

Однако убийство Цезаря заговорщиками (15 марта 44 г.) разрушило эти великие и дерзкие планы. В Риме начался острый политический кризис. Поход против Парфии, в который Цезарь, по словам Аппиана, должен был выступить уже 18 марта, провалился. В тех условиях оставаться в Риме было небезопасно, и Клеопатра бежала в Египет. Если верить письмам Цицерона («К Аттику», XIV, 20,2), в это время царица была беременна, и по пути у нее случился выкидыш. Судя по радости Цицерона по поводу того, что сын Цезаря так и не родился, республиканцев беспокоила возможность появления на свет еще одного наследника. Может быть, именно опасения потерять трон заставили Клеопатру отравить своего брата Птолемея XIV, уже близкого к совершеннолетию (по другой версии, он был убит еще в 46 г.). Избавившись от династического соперника, Клеопатра могла более уверенно себя чувствовать, тем более что в Египте продолжали стоять четыре легиона, оставленные там Цезарем.

Однако в жизни царицы наступил новый этап, впереди была неизвестность. Со смертью Цезаря Клеопатра потеряла не только великого друга и покровителя, была разбита мечта, которую она вынашивала уже несколько лет — мечта о великой восточной империи. В Риме начинался очередной этап гражданских войн, царице снова предстояло выбирать, к кому из римлян примкнуть, кто лучше гарантирует сохранение ее власти. Последующие события показали, что Клеопатра не отказалась от своих грандиозных планов и все равно искала союзников для их выполнения. После убийства Цезаря таким союзником стал его ближайший друг и соратник Антоний.

(Окончание следует)

Легенды и мифы украинского казачества

Эта статья пришла в наш адрес по электронной почте. Отправитель честно предупредил, что она взята из ресурсов Интернета. После долгих колебаний, редакция решилась на публикацию этого материала, как представляющего точку зрения, альтернативную ныне навязываемой. Уважаемому (но неизвестному для нас) автору статьи, по обращению в редакцию, гарантируется выплата гонорара.

14 октября в Украине отмечается День украинского казачества. Правда, не знаю, насколько широко население страны вообще осведомлено о столь значимом национальном празднике.

Но сейчас речь пойдет не о праздничных мероприятиях, а, собственно, о самих казаках.

У большинства жителей Украины сложился стойкий стереотип казака как борца за свободу и независимость, защитника веры, образец вольницы, храбрости, отваги и прочих других атрибутов воинской профессии.

При слове “казак” люди могут вспомнить Тараса Бульбу, Богдана Хмельницкого, может быть, Петра Сагайдачного. И все… Познания в этой области истории ограничиваются скупыми словами школьных учебников, отложившихся в памяти, к тому же не в полном объеме.

Вот и решил я восполнить этот небольшой пробел в знаниях народных, так сказать, напомнить: кто же они были, казаки, на самом деле, как жили, чем дышали.

Начну с самого названия — Украинское казачество. Если вспомнить названия других казачьих войск, существовавших на территории Восточной Европы и Азии, то сразу бросается в глаза, что только, так сказать, “наше” войско получило в последнее время национальное название. Все остальные казаки назывались по географическому признаку: Донские, Терские, Яицкие, Семиреченские и т. д. Да и “наших” казаков всю их историю не называли украинскими. Запорожские, Днепровские — да, а вот украинские — нет. И причина здесь очень простая: в казаки уходили не только украинцы, но и русские, татары, турки, молдаване, поляки, белорусы, греки и многие, многие другие. Поэтому и нельзя было их приписывать к какой-то нации в силу разношерстности как национального, так и религиозного состава казачества.

Запорожские казаки

Термин “Украинское казачество” появилось уже в XX веке, когда украинскому национальному движению понадобился яркий образ великой истории украинского народа. То есть, термин был попросту “притянут за уши” для осознания собственной исторической значимости. И вот какой вопрос еще при этом возникает: в современную территорию Украины входят бывшие земли не только Запорожского казачьего войска, но и области Войска Донского. Так что же тогда — они не казаки, потому что не украинцы или не достойны памяти своих потомков? Может, стоило назвать праздничный день просто Днем казачества?

Теперь попробую развеять еще несколько укоренившихся мифов о днепровских казаках (позволю себе называть их именно так).

Не будем сейчас обсуждать проблему возникновения казачества, как такового. Здесь также существует множество мифов и догадок. Возникли себе и возникли. Только один аспект этого процесса — из кого оно возникло, их воинство.

По самой распространенной версии, казачество сформировалось из беглых крестьян, горожан и прочего люда, который по каким-то причинам не мог или не хотел жить в рамках существовавших тогда соседних государств. Здесь мы опять возвращаемся к тому, что беглецы эти были из многих стран, и отождествлять их только с украинским этносом в корне не верно. Достаточно хотя бы вспомнить имена и фамилии большинства гетманов запорожцев: Венцеслав Свитольдович (1401–1439), Предслав Лянцкоронский (1506–1512), Евстафий Дашкевич (1506–1536), Дмитрий (Байда) Вишневецкий (1550–1563), Евстафий Ружинекий (1565), Иван Свирговский (1567–1574)… И так далее. Что-то не заметно среди них украинских фамилий, а сплошь польские да литовские. Да еще и шляхетские. Может, на самом деле казачество вернее называть польским? Тем более, что и территория, которую в те годы занимали днепровские казаки, контролировалась Речью Посполитой.