Наука дилетантов - [15]

Но всё уничтожить не удалось. Истина кое-где проглядывает. Светоний (Божественный Юлий, 7) пишет:

“В должности квестора он получил назначение в Дальнюю Испанию. Там он, по поручению претора объезжая однажды для судопроизводства общинные собрания, прибыл в Гадес и увидел в храме Геркулеса статую Великого Александра. Он вздохнул, словно почувствовав отвращение к своей бездеятельности, – ведь он не совершил ещё ничего достопамятного, тогда как Александр в этом возрасте уже покорил мир…”

Александр Македонский, как известно, не имел никакого отношения к Испании. Итальянскому Риму тоже не требовалось насаждать в Испании культ уроженца Балкан. Появление там статуй Александра наиболее вероятно в те времена, когда Италия и часть Испании были захвачены Византией. В те же времена наверное появилась и та мозаика в Помпеях, на которой изображён Александр, и которую теперь воспроизводят в учебниках.

Отсюда следует, что Цезарь был византийским полководцем, а не деятелем итальянского Рима. На это же указывает и ход войны с Помпеем, которая проходила на территории Греции, а не Италии. В Италии не было ни одного сражения, и события развивались так, как будто итальянский Рим не имел политической и военной ценности.

Плутарх писал позже Светония и уже не допускал таких вольностей. О храме и статуе Александра он не упоминает (Цезарь, 11):

“В другой раз, уже в Испании, читая на досуге что-то из написанного о деяниях Александра, Цезарь погрузился на долгое время в задумчивость, а потом даже прослезился. Когда удивлённые друзья спросили его о причине, он ответил: «Неужели вам кажется недостаточной причиной для печали то, что в моём возрасте Александр уже правил столькими народами, а я до сих пор ещё не совершил ничего замечательного!»”

Когда собираются друзья, то они что-нибудь делают, обсуждают, играют в какую-нибудь игру или ещё как-то взаимодействуют. Не может быть такого, чтобы один читал и надолго задумывался, а другие на него смотрели. Лишь благодаря Светонию становится ясно, зачем появился этот неуклюжий эпизод.

После поражения во второй Пунической войне, Ганнибал по-прежнему считал италийцев лучшими союзниками в борьбе с Римом.

“А совет Ганнибала всегда был один: войну вести в Италии, ибо, когда придут враги-чужеземцы, Италия-де сама поставит им и припасы, и воинов”. (Тит Ливий ХХХIV,60,3-4).

Цицерон в речи в защиту поэта Архия (§ 23) говорил:

“…На греческом языке читают почти во всех странах, а на латинском – в ограниченных, очень тесных пределах”.

К русскому переводу дан комментарий:

“Международным языком, распространённом во всём римском государстве, был греческий”.

А в речи в защиту Публия Корнелия Суллы (§ 22) Цицерон воскликнул:

“…Почему ты сказал, что я чужеземец?”

Да по той же причине, по которой в испанском храме оказалась статуя Александра Македонского.

В третьем издании Большой Сов. энциклопедии в статье “Византия” читаем:

“Столицей Византии был Константинополь, основанный императором Константином I в 324-330 годах на месте бывшей мегарской колонии Византий (отсюда название государства, введённое гуманистами уже после падения империи). (…)

Сами византийцы называли себя римлянами – по-гречески «ромеями», а свою державу «Ромейской»”.

В таком случае возникает естественный вопрос: зачем давать покойнику имя, которого он не имел при жизни? Вещи надо называть своими именами, и если Империя больше тысячи лет обозначалась как Римская (Ромейская), то это вполне достаточный срок для закрепления названия. Дж.Тойнби [125, с. 109-110] перед первой мировой войной путешествовал по территории Греции и впоследствии писал:

“Даже сегодня, если вы спросите греческого крестьянина, кто он есть, и он на минутку забудет, что в школе его учили отвечать на это «эллин», то он скажет вам, что он «ромейос», то есть греческий православный подданный вечной и идеальной Римской империи со столицей в Константинополе”.

От трактата “О судьбе” сохранилось 18 страниц. Нет начала и конца, в середине две лакуны. Автором считается Цицерон. В параграфе 19 сказано:

“Так, всегда было истинным высказывание «Эпикур умрёт, прожив семьдесят два года, при архонте Пифарете», но вовсе не фатальны были причины, почему это произошло…”

Старая хронология датирует жизнь Эпикура 342-270 годами до н. э., а жизнь Цицерона – 106-43 годами до н.э. Цицерон родился через 164 года после смерти Эпикура.

По новой хронологии этого не получается. Диоген Лаэртский (Х, 14-15) сообщает, что Эпикур родился при архонте Сосигене и умер в возрасте 72 лет. Это 1650-1722 год. Цицерон (1640-1703) и Эпикур были современниками, и в том же трактате “О судьбе” в последнем параграфе читаем:

“По Демокриту, атомы получают некую силу движения от толчка, который он называет plaga, по-твоему, Эпикур, – от тяжести и веса. (…) Так проблема не решается. Потому что ты, Эпикур, не объясняешь отклонение и движение атома ни толчком извне, ни какой-нибудь иной причиной…”

Цицерон упоминает Эпикура и в трактате “О природе богов” (I,87 и I,112):

“Но если ты, Эпикур, (я обращаюсь сейчас уже к самому Эпикуру), если ты не смеешь отрицать бытие богов…”