Научная революция XVII века - [4]
В данном случае становится значительным тот факт, что книга, обозначившая один из решающих шагов новой науки, была озаглавлена «Диалог о двух главнейших системах мира», причем этот диалог ведется не только между Сальвиати, Сагредо и Симпличио, но, по сути дела, между естествоиспытателем и Природой.
Теперь справедливо будет сказать о предпосылках, сделавших такой диалог возможным, прежде всего об изменениях общественно-политического порядка, обусловивших возникновение новых культурных инвариантов, нового стиля мышления, в рамках которого и создавалась новая наука. О сущности подобных изменений К. Маркс сказал: «Революции 1648 и 1789 годов не были английской и французской революциями; это были революции европейского масштаба. Они представляли не победу определенного класса общества над старым политическим строем, они провозглашали политический строй нового европейского общества. Буржуазия победила в них; но победа буржуазии означала тогда победу нового общественного строя, победу буржуазной собственности над феодальной, нации над провинциализмом, конкуренции над цеховым строением, дробления собственности над майоратом, господства собственника земли над подчинением собственника земле, просвещения над суеверием, семьи над родовым именем, предприимчивости над героической ленью, буржуазного права над средневековыми привилегиями. Революция 1648 г. представляла собой революцию семнадцатого века по отношению к шестнадцатому, революция 1789 г. — победу восемнадцатого века над семнадцатым. Эти революции выражали в гораздо большей степени потребности всего тогдашнего мира, чем потребности тех частей мира, где они происходили, т. е. Англии и Франции» {14, VI, с. 115}.
Слово «потребности» в этом контексте включает не только экономические и политические, но и интеллектуальные потребности. Ибо новое общество не могло существовать в рамках прежнего мировоззрения, устаревшего стиля мышления, неадекватной системы знаний. Процесс интеллектуального обновления шел параллельно с общественной революцией.
Связь между общественно-экономическими условиями и развитием науки стала объектом серьезного рассмотрения историков лишь в середине 30-х годов. Одним из первых исследований на эту тему был доклад Б. М. Гессена на II Международном конгрессе по истории науки. Доклад назывался «Социально-экономические корни механики Ньютона» и вскоре вышел отдельной книгой {15}. Выделяя три основные линии влияния — пути сообщения, горнодобывающую промышленность и военное дело, Гессен пытается связать непосредственно проблемы новой развивающейся экономики и проблемы науки. Согласно его точке зрения, исследования Ньютона явились прямым результатом экономических и промышленных запросов того времени, Гессен утверждает, что «даже беглый обзор содержания „Начал" показывает полное совпадение физической тематики эпохи, выросшей из потребностей экономики и техники, с основным содержанием „Начал"» {15, с. 31}, и, хотя в дальнейшем Гессен оговаривается, что «было бы большим упрощением и даже вульгаризацией, если бы стали выводить каждую проблему, которой занимался тот или иной физик, каждую задачу, которую он решил, непосредственно из экономики и техники» {15, 32}, ему не удается избежать этого недостатка, так как его анализ физики и философии Ньютона значительно уступает по глубине анализу общественно-экономической ситуации.
Несмотря на все недостатки, доклад Гессена произвел большое впечатление на историков науки и послужил добавочным импульсом к усилению внимания исследователей к рассмотрению истории науки как части общей истории цивилизации[2].
Спустя несколько лет после доклада Гессена Роберт Мертон опубликовал работу «Наука, техника и общество в Англии XVII века» {18}, в которой более детально рассмотрел вопрос о взаимодействии между общественно-экономическим и научным развитием. Интересно отметить, что как и Гессен, Мертон отмечает транспорт, военное дело и горнодобывающую промышленность в качестве наиболее действенных каналов, по которым оно осуществлялось. Центральное место в исследовании Мертона занимает проблема влияния транспорта на науку; здесь он подвергает детальному анализу не только экономическую ситуацию В Англии, переживавшей «расцвет капиталистического предпринимательства» и потому требующую усовершенствования морских, речных и наземных путей сообщения, но и сложные взаимоотношения внутри научного сообщества между учеными, занимающимися впрямую практическими проблемами, и учеными, чьи исследования посвящены чистой науке, с одной стороны, а также между учеными и государственными институтами — с другой. На примере поисков наилучшего способа определения долготы Мертон показывает, насколько сложным и разнообразным по споим проявлениям было это влияние и к каким «глубоким изменениям эти поиски привели в астрономии, географии, математике, механике и часовом деле».
В работе Мертона предпринята, кроме того, попытка провести наукометрический анализ исследований, на основании которого можно было бы судить о масштабе экономического влияния на науку. Результаты его анализа показывают, что приблизительно половина всех исследований, проводимых членами Лондонского королевского общества, попадает в категорию чистой науки, в то время как другая половина инициирована практическими нуждами. В социологической части своего исследования Мертон рассматривает влияние протестантства на науку и утверждает, что Реформация в такой же степени способствовала развитию науки, в какой католическая церковь этому развитию препятствовала.
Послевоенные годы знаменуются решительным наступлением нашего морского рыболовства на открытые, ранее не охваченные промыслом районы Мирового океана. Одним из таких районов стала тропическая Атлантика, прилегающая к берегам Северо-западной Африки, где советские рыбаки в 1958 году впервые подняли свои вымпелы и с успехом приступили к новому для них промыслу замечательной деликатесной рыбы сардины. Но это было не простым делом и потребовало не только напряженного труда рыбаков, но и больших исследований ученых-специалистов.
Настоящая монография посвящена изучению системы исторического образования и исторической науки в рамках сибирского научно-образовательного комплекса второй половины 1920-х – первой половины 1950-х гг. Период сталинизма в истории нашей страны характеризуется определенной дихотомией. С одной стороны, это время диктатуры коммунистической партии во всех сферах жизни советского общества, политических репрессий и идеологических кампаний. С другой стороны, именно в эти годы были заложены базовые институциональные основы развития исторического образования, исторической науки, принципов взаимоотношения исторического сообщества с государством, которые определили это развитие на десятилетия вперед, в том числе сохранившись во многих чертах и до сегодняшнего времени.
Монография посвящена проблеме самоидентификации русской интеллигенции, рассмотренной в историко-философском и историко-культурном срезах. Логически текст состоит из двух частей. В первой рассмотрено становление интеллигенции, начиная с XVIII века и по сегодняшний день, дана проблематизация важнейших тем и идей; вторая раскрывает своеобразную интеллектуальную, духовную, жизненную оппозицию Ф. М. Достоевского и Л. Н. Толстого по отношению к истории, статусу и судьбе русской интеллигенции. Оба писателя, будучи людьми диаметрально противоположных мировоззренческих взглядов, оказались “versus” интеллигентских приемов мышления, идеологии, базовых ценностей и моделей поведения.
Монография протоиерея Георгия Митрофанова, известного историка, доктора богословия, кандидата философских наук, заведующего кафедрой церковной истории Санкт-Петербургской духовной академии, написана на основе кандидатской диссертации автора «Творчество Е. Н. Трубецкого как опыт философского обоснования религиозного мировоззрения» (2008) и посвящена творчеству в области религиозной философии выдающегося отечественного мыслителя князя Евгения Николаевича Трубецкого (1863-1920). В монографии показано, что Е.
Эксперты пророчат, что следующие 50 лет будут определяться взаимоотношениями людей и технологий. Грядущие изобретения, несомненно, изменят нашу жизнь, вопрос состоит в том, до какой степени? Чего мы ждем от новых технологий и что хотим получить с их помощью? Как они изменят сферу медиа, экономику, здравоохранение, образование и нашу повседневную жизнь в целом? Ричард Уотсон призывает задуматься о современном обществе и представить, какой мир мы хотим создать в будущем. Он доступно и интересно исследует возможное влияние технологий на все сферы нашей жизни.
Что такое, в сущности, лес, откуда у людей с ним такая тесная связь? Для человека это не просто источник сырья или зеленый фитнес-центр – лес может стать местом духовных исканий, служить исцелению и просвещению. Биолог, эколог и журналист Адриане Лохнер рассматривает лес с культурно-исторической и с научной точек зрения. Вы узнаете, как устроена лесная экосистема, познакомитесь с различными типами леса, характеризующимися по составу видов деревьев и по условиям окружающей среды, а также с видами лесопользования и с некоторыми аспектами охраны лесов. «Когда видишь зеленые вершины холмов, которые волнами катятся до горизонта, вдруг охватывает оптимизм.