Научиться любить - [16]

— Ты сесть на мула, если она нести все, что несет мул.

Об этом не могло быть и речи. Связки оружия, кули провианта, целый ворох различных предметов и убитая лань, завернутая в шерстяной мешок, как жертва паука в кокон, все это было просто неподъемной ношей для хрупкой служанки.

Поникнув, Лориэль вернулась на свое место. Путь казался бесконечным. Дорога нещадно резала ей ноги. Ступни стали кровоточить. Налетавший стервятником ветер хлестал ее по открытым участкам тела. Солнце, яркое и такое далекое, не грело, а вскользь касалось ее мягкой и ранимой кожи.

Граница королевства едва виднелась. Ее легко можно было заметить с высоты, где сейчас находилась группа орков, откуда простирался прекрасный вид на бесплодные пустынные земли Ранкар.

Лориэль никогда тут не была. Да чего уж там, ей вообще редко куда удавалось выйти из замка и все ее прогулки ограничивались той безопасной территорией, на которой отец, бывший король Трой, мог обеспечить безопасность собственной дочери.

Теперь же она видела русло старой и почитаемой у орков реки Кри, где сейчас бурлили и бушевали высокие волны. Она столько слышала о ней, столько лет мечтала увидеть собственными глазами, что когда это произошло и сама природа, будто помогала ей волшебством, разогнав висевший над землями утренний туман, Лориэль не знала даже что и сказать.

Тула подошла к ней.

— В детстве мои родители говорили, что за этой рекой живет сама смерть. Что ни один человек не может там выжить.

Женщины с большим страхом и отчаянием посмотрели вперед. Будто услышав их мысли, природа подняла над этими краями небывалый ветер, со свистом пролетевшим прямо у них над головами.

Орк повернулся к своим соплеменникам, что-то сказал и медленно, гораздо медленней, чем раньше, направился дальше. Остальные последовали его примеру.

Группа спустилась вниз. Позади остались леса и луга родной долины, теперь перед ними простирались пустынные и мертвые для всего живого земли Ранкар.

Орки тихо рычали. Держали оружие наготове, отчего Лориэль прижалась к мулу и буквально шла с ним нога в ногу.

Вдруг все остановились. Шахгар поднял руку и указал громадным топором на небольшую пещеру, обвитую кольцами белой паутины, тянувшейся своей липкой сетью на сотни шагов от нее.

— Арха, — прорычал он, не опуская топора и стараясь ступать подальше от паутины.

Лориэль смотрела на орков. Видела, с какой смесью ужаса и ненависти воины и сам вождь глядели в эту черную бездну пещеры, как тряслись перед поселившимся там чудищем.

Они почти обошли жуткое место, приближаясь к реке, когда из пещеры послышалось мерзкое шелестение и наружу, сверкая своими многочисленными глазами, вылезла громадная паучиха. Как копья ее длинные и острые четыре пары ног двигались с легкостью и даже некоторой грациозностью по расстеленной паутине, непринуждённо перенося тяжелую паучью тушу.

Орки зарычали. Шахгар подбежал к груженному мулу, шедшему немного позади него, вынул из сумки небольшой глиняный бутыль и два черных заостренных камня. Вылил содержимое на обух своего топора, чиркнул кремнем. Через секунду жидкость воспламенилась. Шахгар замахал оружием, в мгновение ока превратившемся и в полыхающий факел.

Огонь был настолько сильным, что от жара и пламени, касавшегося неприкрытых участков тела великого воина, кожа его начала обгорать.

Боль колола его тело. Не теряя времени, он выбежал почти к самой паучихе и со всей силой, что была накоплена внутри него, бросил топор вперед.

Она вскинула голову. Запищала, будто огромная мышь, зажатая в тисках мышеловки, а в груди ее, уже горел глубоко вонзившиеся топор. Пламя постепенно охватывало паучиху. Она металась вокруг пещеры, хотела скрыться от всепоглощающего огня, но чем сильнее старалась сделать это, тем больше он обжигал ее. Орки, выставив топоры перед собой окружив арху, держали ее на безопасном расстоянии. При этом они старались не ступать на липкую сеть паутины, раскинувшуюся по округе как белоснежная шаль. Наконец, когда существо из черного, мерзкого паука превратилось в сплошную горящую паклю, оно бросилось на орков всей своей массой. Обрушилось на них с дикой ненавистью к пришельцам.

Женщины закричали и бросились наутек. Мулы, вырвавшись из привязи, от страха помчались кто куда. Орки рубили слабеющее чудовище, вонзали в него топоры со всей силой, что была дарована им природой, били ее, пока на обуглившемся теле паучихи не осталось живого места.

Ее черная кровь разлилась под ногами ревевших от злобы и ненависти орков. Тело свернулось, алые от крови глаза окончательно потухли. Она испустила свой дух и больше не сделала ни одного движения.

Победа была за ними. Шахгар стоял возле убитого чудовища, смотрел в глаза своим соплеменникам, которые сегодня в очередной раз доказали свое право называться лучшими воинами. Теперь дело было за малым.

Раненые орки остались сидеть на месте. Остальные, в том числе и сам вожак, направились за разбежавшимися мулами и тем грузом, который был рассыпан вьючными животными, когда они, убегали, поддавшись страху, желая избежать незавидной участи.

С женщинами все было иначе. Лориэль сама вышла к группе орков, но вот Тулы рядом не оказалось. Она стала искать ту. Прошлась вдоль пещеры, но лишь у самого обугленного тела громадного паука увидела ее. Служанка оказалась мертва. Ей не удалось далеко убежать в тот момент, когда чудовище решилось на отчаянный шаг. Тело Тулы было сморщено, лицо черно и обуглено до такой степени, что различить в ней черты некогда приятной по внешним признакам девушки было почти невозможно. Она лежала в луже крови.