Natura bestiarum - [71]

— Если не ошибаюсь, от дровяного сарая.

— Бревна, — сопоставив слова Ван Алена с раскатистым громыханием, уверенно предположил Курт. — Обрушилась кладка бревен. Зачем ему понадобилось лезть туда?

— А если допустить обыкновенную бытовую невезуху? — нерешительно предположил помощник. — Что-то треснуло от мороза, одно бревнышко покосилось, и поехали остальные… Ну, к чему волку дрова?

— Может, он решил покойничка сперва прожарить? — хмыкнул охотник. — Мороженое мясо не всякому по вкусу… Надо поднять нашего благочестивого трактирщика — вдруг он нам скажет, что у него там бревен двадцать держала пара гнилых колышков, и он этого обрушения ожидал со дня на день. С другой стороны, если что-то и впрямь происходит, лишний человек не помешает.

— Бруно, — бросил Курт, и помощник, кивнув, метнулся по лестнице бегом.

— Тишина, — отметил Ван Ален напряженно, отступив от окна. — А это как раз то, что мне не нравится больше всего. Прежде он выл, а последние две ночи — молчание. К чему б это. Почему воют волки — я знаю, а для чего это делать вервольфу в полном разумении? не развлечения же ради. Или для того, чтобы лишний раз припугнуть жертву, то бишь, нас, или… В любом случае, ничего хорошего.

Или же это были попытки договориться с тем щенком, что прежде бродил под стенами, а нынешней ночью отчего-то не появился, договорил Курт мысленно, пытаясь прислушаться к тому, что происходит там, в дальней комнате. На втором этаже, кажется, царила тишина, если не считать возбужденных голосов Бруно и трактирщика. Похоже, с обязанностями надзирателя Амалия Хагнер пока справлялась…

От звука, донесшегося из-за плотной ставни, Ван Ален подпрыгнул, развернувшись к окну рывком.

— Что за… — начал он, осекшись, и отступил назад, вслушиваясь в шуршание метели снаружи. — Что за бред…

— Рычание, — отметил очевидное Курт, и охотник зло отмахнулся:

— Знаю, представь себе. Только, поверь многолетнему опыту, это не рычание волка. Такие звуки издают те твари, что пониже полетом.

— Вот так вот сразу, за мгновение, определил так уверенно?

— И ты б определил тоже, если б наслушался с моё. У них разные голоса, совершенно друг на друга не похожие. Эти порыкивают так… мерзко. Не по-звериному как-то.

— Иными словами, случилось то, что ты пророчил — он здесь с приятелем?

— Хотелось бы верить, что у меня попросту проблемы со слухом от чрезмерного напряжения, но вера никогда не была моей сильной стороной. А невообразимое количество совпадений во всем этом и вовсе бьет по мозгам. Инквизиторы и охотник в одном месте, вервольф и метель, из-за которой от него не уйти, а если еще и его сородич, внезапно явившийся на поддержку ему в такую ночь…

А если прибавить ко всему перечисленному и еще одного оборотня довольно редкой разновидности, что сейчас лежит связанным в комнате наверху, снова мысленно продолжил Курт, ситуация станет выглядеть куда более занятной.

— Что бы там ни было, — с нервозной ухмылкой отметил Ван Ален, — я оказался прав: он зашевелился в первой половине ночи.

— Они, — поправил Курт многозначительно. — Ибо, как я понял из твоих слов, здесь собрались ликантропы двух разновидностей. Или это для них типично?

— Для них нетипично вообще собираться вместе. Эти ребята предпочитают одиночество — так безопаснее.

— Я предпочитаю шницели, — возразил он, — однако склонен также отведать курицы с морковкой или пару кренделей. Это слово ты употребил необдуманно, или оно имеет свой прямой смысл, id est — бывают исключения?

— Бывают. Попадаются и стаи — как правило, это одна семья или семья плюс друзья членов семьи, к примеру — сучка сына или что-то в таком роде. Но это редкость.

— Быть может, сейчас именно тот случай?

Ответа Курт не услышал — подле самой двери снова послышался тот самый рык, и впрямь заметно отличавшийся от звериного голоса, что довелось слышать прежде, словно пьяный дюжий грузчик спросонок попытался установить контакт с внешним миром. В толстые доски что-то стукнуло, рычание повторилось, и ему отозвалось другое — то, что слышалось от Макса Хагнера и того создания в стойлах. Вороная кобылица, о существовании которой Курт уже почти забыл, забилась в своей тесной кладовке, грохоча копытами по полу и зло фырча, точно переполненный кипящим варевом котел.

— Давай лекции на потом, а? — со злостью отмахнулся Ван Ален. — Ни малейшего представления, что тут творится и что они задумали, одно ясно: твари они назойливые и сегодня намерены добиться своего. Они хотят войти сюда, и это сейчас все, что тебя должно интересовать, плевать, в каком составе и почему.

— Логика есть, — согласился Курт, обернувшись к помощнику, за коим, едва передвигая ноги, тащился Альфред Велле, на ходу закутываясь в потрепанную стеганку. — В дровяном сарае есть бревенная кладка? — спросил он, не дав трактирщику раскрыть рта, и тот, непонимающе хлопнув глазами, кивнул:

— Да, имеется… Что случилось?

От вновь прозвучавшего рыка Велле подпрыгнул на месте, отшатнувшись от двери, в которую миг спустя шарахнуло что-то тяжелое и крепкое.

— Бревно, — определил Бруно то, что и без того стало ясно; не вполне цензурный ответ охотника заглушил следующий удар, уже сильнее и напористей, и удары последовали один за другим — мерные и какие-то неуместно спокойные.