Наталья Гончарова - [201]
Еще раз Гончаровы породнились с Ланскими в 1860 году: Иван Николаевич Гончаров после смерти первой жены Марии Ивановны женился на Екатерине Николаевне Васильчиковой, племяннице Петра Петровича Ланского, дочери его родной сестры Марии. 6 мая этого года Наталья Николаевна написала ей: «Дорогая Катрин… мне надо взывать о прощении, потому что я предоставила мужу заверить вас в том, как мы были счастливы, получив известие о вашей предстоящей свадьбе».
Когда у Ивана Николаевича родился сын Николай, то восприемниками при его крещении были Александр Александрович Пушкин и бабушка Мария Петровна Васильчикова, урожденная Ланская. Впоследствии крестник служил под началом крестного отца. Екатерина, Наталья и Надежда, дочери И. Н. Гончарова от второго брака, подолгу жили в Яропольце.
Новая семья
Когда Наталья Николаевна Пушкина вышла замуж за Петра Петровича Ланского, ему было столько же лет, сколько было бы Пушкину, будь он жив. Такой же, в 13 лет, была и разница в возрасте между мужем и женой; но с Пушкиным венчалась юная восемнадцатилетняя барышня, с Ланским же пошла под венец 32-летняя вдова и мать четверых детей.
Служа 26 лет в Кавалергардском полку, Ланской, безусловно, был в курсе всех перипетий дуэльной истории Пушкина. Но роль в ней Натальи Николаевны, скорее всего, виделась ему, как и его однополчанам, такой, какой хотел ее представить Дантес. Влюбленный в Идалию Полетику, очарованный ею, Ланской должен был придерживаться ее версии произошедшего. Только разлад Ланского с предметом его страсти и случайная встреча с вдовой поэта переменили его отношение к ней. Со свойственной ей откровенностью, которой Петр Петрович не мог не поверить, она поведала ему истинную историю. Он, в свою очередь, раскрыл вдове Пушкина душу, рассказав о своей безответной любви к Полетике, которая отвергла его, но ответила на притязания Дантеса, вовсе ее не любившего.
Эта женщина оказалась роковой фигурой равно для Натальи Николаевны и Ланского, что в какой-то мере способствовало их союзу. Общие воспоминания объединили, взаимное сочувствие сблизило. Ланской полюбил ее — насколько мог, выжженный прежним чувством, на которое он не нашел отклика. Наталья Николаевна ответила на чувства Ланского — насколько могла, наполненная воспоминаниями о страстной любви Пушкина и поклонении Дантеса.
Начало новой семейной жизни Натальи Николаевны началось на казенной даче командира Конногвардейского полка в Стрельне. Здесь прошел их медовый месяц, по истечении которого она с мужем перебралась в его обширную петербургскую служебную квартиру в Конногвардейском переулке.
В конце того же года семья Ланских неожиданно пополнилась сразу тремя детьми. 20 ноября в своем крымском имении безвременно скончался 44-летний младший брат Петра Петровича Александр. Его жена Наталья Федоровна, урожденная Петрово-Соловово, умерла еще раньше, оставив на руках у мужа дочь Софью и сыновей Павла и Петра. Теперь они стали круглыми сиротами, и Петр Петрович принял на себя заботу о них. Так Наталье Николаевне пришлось заботиться уже о семерых детях.
В этих заботах Наталья Николаевна нашла себе успокоение. Даже когда Ланскому по долгу службы приходилось надолго уезжать, его жена не хотела оставлять детей. 8 июля 1849 года она писала мужу: «Я знаю, что была бы тебе большой помощью, но ты приносишь жертву моей семье. Одна часть моего долга удерживает меня здесь, другая призывает к тебе; нужно как-то отозваться на эти оба зова сердца. Бог даст мне возможность это сделать, я надеюсь». 24 июля она снова объясняет, что не на кого оставить детей: Александре Николаевне одной трудно управиться и с ними, и с домом, так что надо дождаться возвращения уехавшей гувернантки, и тогда Наталья Николаевна сможет приехать к мужу в конце сентября. При этом ей необходимо вернуться в Петербург к ноябрю, когда надо вывезти в свет старшую дочь. К тому же у детей были летние каникулы, а в сентябре Григорий должен был поступить Пажеский корпус.
В этот отъезд Ланской был в Лифляндии и в письме жене от 28 июня 1849 года упомянул фамилию Липхарт. Она решила кое-что уточнить о своей прибалтийской родне: «В своем письме ты говоришь о некоем Любхарде, и не подозревая, что это мой дядя. Его отец должен быть братом моей бабки — баронессы Поссе, урожденной Любхард. Если встретишь где-либо по дороге фамилию Левис, напиши мне об этом, потому что это отпрыски сестры моей матери. В общем, ты и шагу не можешь сделать в Лифляндии, не встретив моих благородных родичей, которые не хотят нас признавать из-за бесчестья, которое им принесла моя бедная бабушка. Я все же хотела бы знать, жива ли тетушка Жаннет Левис, я знаю, что у нее была большая семья. Может быть, случай представит тебе возможность с ними познакомиться».
В июне 1849 года Наталья Николаевна собралась отправить мужу, в ту пору квартировавшему с полком в Риге, ко дню его именин свою фотографию, но предупредила, что если она выйдет «уродом», то выбросит карточку, «чтобы не оставить по себе дурного впечатления». Фотография не удалась, и в подарок вместо нее был послан портрет масляными красками. Наталья Николаевна пишет в начале июля: «Необходимость заставляет меня сказать, в чем состоит мой подарок, — это мой портрет работы Макарова, который сам предложил написать его, хотя я его об этом не просила, и ни за что не захотел взять за него деньги». При этом она подробно инструктирует мужа, как надо обмыть портрет губкой, если к нему прилипнет оберточная бумага. Видимо, он часто прибегал к этому способу, так как позднее она написала: «-..обмывая меня слишком часто, ты сможешь меня смыть».
