Насты - [24]

Мои пальцы сразу ощутили, что это, к тому же на газетку то ли пожмотился, то ли нарочно оставил краешек. Оттуда нечто выглянуло красным уголком, похожим на шоколадку, только потолще, но я уже чувствовал, что это пачка пятитысячных, хоть никогда столько еще и не видел.

Торопливо взял, чувствуя, как задрожали неизвестно почему пальцы, сунул в карман, сердце колотится, так и кажется, что все смотрят в мою сторону.

Этот Роберт Дудиков продолжает рассеянно смотреть вперед, эстет, природой любуется, а я спросил сразу охрипшим голосом:

– Зачем?

– На всякие расходы, – ответил он негромко. – Здесь пятьсот тысяч. Деньги небольшие, но на голом энтузиазме долго не продержишься, это закон. Подростки могут, но дальше начинаются заботы взрослого человека, и становится уже не до борьбы за идеалы. Тратьте правильно.

– А если просто пропьем? – спросил я.

Он пожал плечами.

– Значит, мы потеряли эти не такие уж и большие деньги. Только и всего. Никто у вас не требует их вернуть. Просто не получите следующий транш. Только и всего.

Я спросил с недоверием:

– Следующий?

Он ответил уклончиво:

– Все будет зависеть от того, как истратите. Если на личные нужды… что ж, деньги потеряны. Если на продвижение важных для общества идей – можете быть уверены, что мы не оставим вас без поддержки и дальше.

Я раскрыл рот, чтобы задать следующий вопрос, однако он легко поднялся, чуть коснулся кончиками пальцев края шляпы.

– Приятно было познакомиться, Анатолий.

– Взаимно, – пробормотал я.

Он ушел по аллее так же неторопливо, на выходе из сквера сел в припаркованный на обочине автомобиль, и тот сразу же тронулся с места и быстро влился в общий поток.

В качалке наша группа почти в полном составе, даже Марина осталась дожидаться моего возвращения, хотя она где-то работает в это время.

Едва я переступил порог, меня встретили галдежом, вопросами, как и что.

– Тихо, – сказал я, – сейчас все расскажу.

Они умолкли, а я выложил на горизонтальную скамью для жима пакетик в газете. Все смотрели в жадном ожидании.

Зяма первым осторожно пощупал сверток.

– Позвольте мне, – сказал он таинственным шепотом, – как представителю всемирной жидовской мафии, протянуть свои загребущие…

Люська прошептала еще тише:

– Сколько там?

Зяма вытащил из газетки, ловким движением провел кончиком пальца по корешку плотно упакованных банкнот. Они сухо прошелестели, словно гигантская стая стрекоз слюдяными крыльями, и снова притворились плотным бруском.

– Пол-лимона, – ответил Зяма и заулыбался, словно кот, что спер кувшин сметаны. – Для начала как бы весьма нехило.

Люська охнула:

– Для начала?

– А то, – ответил за представителя всемирного жидовства Данил. – Мы только берем разгон. Бугор, рассказывай!

Я сказал с неохотой:

– Ничего особенного. Встретились в скверике, он передал деньги и сразу ушел. Только и сказал, что если пропьем, то больше не даст.

– Я ж говорил! – воскликнул Зяма и довольно потер белые пухлые ладошки. – Будут еще!.. Если поведем себя умненько.

– А это как? – спросил Грекор.

– Пойдем на демонстрацию снова, – ответил я.

Данил спросил, набычившись:

– Ты хочешь сказать, что кто-то из срунов прошлого поколения выбился в олигархи и теперь решил отсыпать нам, вспомнив молодость, от щедрот?

Я потряс головой:

– Ничего не знаю! Знаю только, что вот перед нами на столе пачка красненьких. В банковской упаковке. Новеньких.

Грекор спросил с недоверием:

– И что, он не взял даже расписку?

Я покачал головой:

– Нет.

Зяма сказал живо:

– Раз вслух сказал, что передает пятьсот тысяч рублей, этого достаточно! Думаешь, он не писал разговор? Три ха-ха! Сейчас все пишется.

– Да и снимать их могли, – добавил Данил, – длиннофокусной камерой.

– На нем на самом могли быть видеокамеры, – сказал Грекор. – Они теперь меньше макового зерна! Без спецаппаратуры не увидеть.

– Ой, ребята, – воскликнула Люська с восторгом, – вы такие умные!

– Ладно, – сказал я, – давайте подумаем, как тратить деньги.

– Разделить пополам, – предложил Грекор. – На первую половину накупить водки, а вторую – закуски!

– Столько жрать? – спросил Данил. – Тоже мне в алкаши ломится!.. Нет уж, давайте купим станок Смита, две W-штанги и стеллаж для блинов, стойку для гантелей, а еще спортивного питания от Диматайза, а то Айронмэн у меня поперек горла…

Зяма сказал брезгливо:

– Я и слов таких не знаю, какой-то ты космополит безродный, все у тебя иностранное… братцы, бейте предателя России! Это я как патриот говорю.

– Он исправится, – пообещал я. – Сайт и форум я уже забабахал, но кое-какую денежку на раскрутку придется потратить. Угнетенный народ должен знать, что кроме ручной и прикормленной оппозиции есть и непокорная…

Грекор сказал приподнято:

– Мы пьем за яростных, за непокорных, за презревших грошевый уют! Вьется по ветру Веселый Роджер, люди Флинта песенку поют…

– Я гитару принесу, – сказала Люська.

Я похлопал ладонью по столу.

– А серьезные идеи есть?.. Нам выпал уникальный шанс в самом деле стать чем-то серьезным. И наше срунство поднять на более высокий уровень, чем насрать соседу под дверью. Выходя на митинг или демонстрацию протеста, мы срем под дверью самого Кремля!

Грекор гыгыкнул: